— В конце повести сказано, что Таня ждет ребенка. Скажите, кто у вас родился? — спросил кто-то из рядов.
— У нас с Ритой родилась девочка. А кто родился у Тани и Сергея — не знаю. Не думал об этом.
— А как назвали девочку?
— Таня.
— В честь той, из повести?
— Да.
— А вы хотели, чтобы у вашей Тани была бы судьба, схожая с Таниной из повести?
— Какой отец пожелает таких испытаний своей дочери?! Я хочу, чтобы она была похожа на свою мать. Во всем, без исключений.
— Что, по-вашему, есть мужество? — раздается опять вопрос.
— Честное выполнение своего долга…
Потом мы шли с парторгом по шахтному двору, он молчал и не поднимал опущенной головы. Накрапывал дождь, порывистый и мелкий. Террикон дымил еще сильней, на копре бешено кружились шкивы. "Ребята поехали, — подумал я и представил их всех, как они молча натянут на себя робы, возьмут самоспасатели, лампы, шагнут к стволу, посмеиваясь или выражая какое-либо недовольство, войдут в клеть, отпустят пару шуток девушке, что стоит у кнопок, и разом нырнут в ствол и на миг почувствуют невесомость, как в свободном полете. Рыжий придет в забой, ругнется на прошлую смену за то, что не нарастили рельсы или не убрали забой, и станет наводить порядок. Тот, узколицый, черный, через печь пролезет в лаву и, наверное, уже оттуда спросит у вагонщика про то, сколько вагонов под лавой, недобрым словом помянет ВШТ, если мало, или смолчит, если достаточно, и на коленях и локтях поползет, шурша по лаве, к комбайну.
— Извините, — повернулся я к парторгу, — как-то так вышло… не рассчитал время… Первый раз выступаю… смену задержал…
Парторг махнул рукой.
— Я вот о чем сейчас думаю. Копыленко во втором ряду, с краю сидел. А он ведь, подлец, пьет и к жене руку прикладывает. Двое детей у них. Все время наблюдал за ним. Глаза прятал, стыдно ему было. Неужели и после этого старое продолжит? — Он помолчал, шагая с опущенной головой, и, будто рассуждая сам с собой, сказал: — А от Ломакина, рыжий такой, здоровый, что в первом ряду сидел, жена ушла. Тихий, покладистый парень, работник отличный, а она так себе, свистулька свистулькой… И вот вам… вспорхнула и улетела. Переживает Ломакин. А что сделаешь?! — Он опять помолчал и задумчиво бросил: — А план они сделают. Об этом я не беспокоюсь. Хлопцы что надо!
— Он проходчик?
— Кто?
— Ломакин.
— Проходчик. Бригадир.
— ЧП случаются?
— Почти нет, — ответил парторг. — На прошлой неделе на третьем западном корж "капнул", и комбайнера по спине. Ходить, наверное, не будет. Позвоночник повредило. Вчера в больнице были… — Он вздохнул и помолчал. У вас это правильно в книжке написано: "…случаются и шальные пули".