Начал он издалека — сядь, посиди со мной, не хочешь выпить? Поедем покатаемся и всё в таком роде… В подсобку, правда, не приглашал, но к чему вёл дело, догадаться не трудно. Я со страхом каждый день ждала своего часа, вздрагивала от каждого входящего. Ленке пожаловаться не могла, видно было, что она до сих пор переживает. Мы общались по принципу "да-нет", а когда её взгляд пересекался с моим, я распадалась на атомы от мощных рентгеновских лучей, бьющих наотмашь из серых глаз. И бросить работу не представлялось возможным — живые ж деньги.
Я давно приглядела небольшую однокомнатную квартирку со сносной оплатой, но без мебели и ремонта. Бабушка вконец "достала" старческими капризами, регулярно переписывала электросчетчик, ревизировала холодильник на предмет испорченных продуктов, упрекала за малейшую провинность. Вечно скорбное с поджатыми губами лицо, как молчаливый укор, преследовало нас повсюду…
С каждым днём Лёха становился назойливее и наглее, подступая всё ближе "к телу". Почему сразу не уложил в подсобке? Думаю для пущего кайфа он себя подогревал, сдерживал эмоции, чтобы в один прекрасный момент выстелить феерическим оргазмом! Я уже смирилась с неизбежным. Если на одну чашу весов положить наши с Ленкой покой и благополучие, на другую — мою проржавелую девственность, с одного раза угадаешь, что перевесит. Всё равно же это когда-нибудь случится. Пока, как выражались между собой мои коллеги, Лешка ко мне "подкатывался", никто другой эту поляну "не забивал для распашки".
Ну и язык, Лев Толстой бы плакал — так исковеркать и засорить великий и могучий! Я не Лев, и не я этот сленг придумала, но считаю, что освоить жаргонную лексику не помешает при современном уровне жизни. Совсем не обязательно применять её на практике — один мудрый риторик в древности обронил: "Чтобы победить врага, надо знать его язык!"
Ситуация разрешилась сказочным образом, немалую роль сыграл его величество Случай.
Лёха пришёл в тот день не в спортивных штанах, а в джинсах и пах он каким-то приторно-сладким одеколоном. Я люблю терпкие запахи, от сладких меня мутит, но это ничто по сравнению с его решительным настроем.
— Мария! Коньяку мне армянского налей, и чтобы звёзд побольше, не жмись! Гы-гы-гы… — он загоготал. — А ей шампани граммчиков двести. — И пальцем тычет в меня.
Стало дурно, ну и кавалеры пошли, опять мимо. Терпеть не могу шампанское! От него хмелеешь быстро и голова болит. Лучше б у меня поинтересовался: "Что будет дама?" Пригубила бы "Кагора", я иногда себе позволяю глоток этого "церковного" напитка.