Закинув скомканную газету в корзину, я открыла окно и высунула голову навстречу сырому ноябрьскому воздуху. Все равно не видно. Этот козел, похоже, торчал у самой двери. Звонок надрывался, чередуя долгие трели с короткими. Вне себя от злости, я заорала:
— Заткнись наконец и покажись!
Разумеется, это был он.
— Крэйг. — Голос мой совершенно ровный.
Это не приветствие — констатация факта.
Он топтался на пороге, совал мне букет поникших розовых гвоздик. Черный свитер, кожаная куртка и темно-зеленые брюки. А еще новая стрижка. Прямо француз. Такой галантный.
Я взяла гвоздики и стояла, разглядывая их. И остро ощущала, какая у меня синюшная рожа, старая футболка и заляпанные краской штаны.
— Извини, остались только такие, — произнес он.
Как это странно — вновь слышать его голос.
— Не очень-то ты спешил.
Он, кажется, хотел что-то ответить, но передумал и спросил:
— Это у тебя краска на лице?
— Да. Стены крашу.
— Я могу войти?
— Валяй. Только засунь это в мусорный бак, ладно? — Я ткнула ему цветы. — Ненавижу гвоздики.
— О… — Он обводил взглядом мою комнату. — Оранжевый, как огни кеба…
— Манго!
Он приблизился ко мне, осторожно пробравшись по пластиковым половичкам и газетам.
— У тебя кофе найдется?
— Само собой.
На кухне, наливая воду в кофейник, я услышала за спиной его голос:
— Я ушел от Марианны.
Я развернулась, и ребра обожгла боль. Он снял с полки испанскую куколку, подаренную Стефом, приподнял юбочку и вскинул брови при виде белых трусиков.
— Хватит вранья, Крэйг.
— Хватит вранья. — Лицо его было открытым, даже невинным. Я вдруг ясно представила, как он выглядел в шестнадцать. — Меня зовут Джейми. Джейми Лоуренс.
— Я знаю.
— Крэйг Саммер — имя, которое мне дали для задания. Сколько времени зря пропало. — Он улыбнулся.
— Почему ты не навестил меня в больнице, Моргун?
— Я не знал, что ты хочешь меня видеть.
Неожиданно послышался непонятный шум. Словно крыльями хлопали. И доносился шум из гостиной.
— О господи, голубь!
Наверное, он влетел, пока я варила кофе. Одно окно было открыто настежь, но безмозглая тварь упорно колотилась о другое. В комнате голубь казался просто гигантом.
— Прогони его. — Я попятилась, зябко обхватив себя руками.
— Конечно. — Моргун выпятил грудь. — У тебя есть старое полотенце?
— Да. — В ванной, пошарив в шкафу, я вытащила розовое полотенце — еще тех времен, когда я жила у Мэв. Вернувшись в комнату, я застала голубя пикирующим прямо в ведро с краской. Промахнулся.
— Ах ты черт!
— Тише! — Моргун раздраженно взглянул на меня. — Ты его пугаешь! Дай сюда полотенце.
Трясущейся рукой я протянула ему полотенце, а сама ретировалась к двери на кухню, вцепившись зубами в ноготь. Вкус краски.