В яблочко. Крэйг остановился как вкопанный, я заглянула ему в лицо и с удовлетворением отметила, что он растерялся.
— Как вы узнали о Марианне? Ага! Пробрало.
— Ее открытка у вас дома.
— А… — Он снова заморгал. — По углам шарили? Вообще-то я бы на вашем месте сделал то же самое.
— Так кто такая Марианна?
— Моя бывшая жена.
— Которая тебя бросила, когда ты собирался на Гавайи.
— Нет. Я женился снова. А потом опять развелся. Непримиримые противоречия.
— Почему же тогда хранишь открытку?
Крэйг пожал плечами:
— Сам не знаю.
— Вечно она над вами, мужиками, подшучивает. Я о любви.
Он бросил на меня быстрый взгляд.
— Я ее больше не люблю.
— Ну-ну.
Мы миновали алкаша, храпевшего на скамейке. Голубь сидел у него на ботинке и что-то склевывал с подошвы. Алкашу было плевать. Оранжевое сияние заливало небо, отражалось в воде. Мимо мчались автомобили, огни их фар цветом напоминали восход. Проехал Дэнни Маккэй в своем такси, помахал мне рукой.
— У вас бывают кошмары? — спросила я.
Крэйг состроил гримасу:
— Не так чтобы часто. Иногда снятся серийные убийцы.
— Серийные убийцы?
— Это совсем не то, что вы думаете. Каждый раз по-разному, но про одно и то же: как я ловлю их. Я должен догнать, схватить, повалить на пол и удерживать до появления полиции. Лежу на каком-нибудь психе с ножом, а он отбивается что есть сил. А я его держу. И не могу выпустить. И просыпаюсь весь выдохшийся.
— Господи…
Крэйг пробормотал что-то, чего я толком не разобрала. Что-то вроде «демоны внутри». Он снова полез за сигаретами и на этот раз отыскал-таки зажигалку.
— Пытаюсь бросить. Просто утро выдалось нелегкое.
Я поборола желание прочитать ему лекцию о здоровом образе жизни и вместо этого рассказала о своем сне:
— А мне снится цвет. Цвет, которого не существует в природе. Он заполняет мою голову и пугает до смерти.
Крэйг вскинул бровь и выпустил облачко дыма.
— Тогда на что же этот цвет похож?
— Вроде розового, но не то. Или, может, зеленый… А иногда кажется, что синий.
Мы шли мимо паба в виде пришвартованного корабля. На Южном берегу мерцала огнями бетонная громада Королевского фестивального зала.
— Или серый, как фестивальный зал, — размышляла я.
— Ну вы даете. Разве бывает цвет, которого не существует? Все цвета есть в спектре. И этот тоже должен где-то быть. Надо просто определить, что он собой представляет.
— Да нет его в спектре! Он есть только в моей голове. Не станешь же ты утверждать, что моя голова — это тоже спектр. Это что-то другое, и я этого боюсь.
Я рванула вперед, мимо Хангерфордского моста, мимо станции метро, оставив Моргуна позади.