Шуйский предлагал возобновить двадцатилетнее перемирие подписанное между Годуновым и Сигизмундом. Ограничились подписанием перемирия на три года и одинадцать месяцев. Послы поручились, что тут же будет повелено королем, чтобы поляки покинули Тушино, что Марина Мнишек снимет с себя титул царицы Московской. Но никто не нашел, как определить форму отречения.
25-го июля 1606 года перемирие было подписано.
9
Едва лишь обоз с Юрием Мнишком и Мариной вышел из Ярославля, Иринарх и Николай Мело отправили Егорку в Москву, чтоб пробился к Марине и ждал от нее поручений. Москва, так Москва. Егока не боялся этого города. Дали ему денег и посыльные грамоты из монастыря. Запряг он свою лошдку Ночку и поехал.
В Москве, чтобы попасть к Мнишкам к хитрости прибегать не пришлось. Держали Мнишков вольно. Передал он письмо от Николая Мело, тут же Юрий Мнишек спросил:
— Хочешь повидать царя Дмитрия? Сказывал ты, что встречал его и был им пожалован.
В монастыре Николай Мело и Иринарх не раз при Егорке, от него не таясь, говорили о новом походе царя Дмитрия, нисколько не сомневаясь, что идет настоящий Дмитрий. К нему Егорка охотно прибился бы, жизнь за него отдал бы. Не вернется ли все на прежнее и опять будут рубить струги, не даст ли Бог, вернуть Екатерину и дочку?
Москва и Тушино противостояли, как два враждующих лагеря, однако, пройти туда и обратно труда не составляло. Ловкие люди и торговцы имели свои лазы мимо стражи.
Когда Егорка объявил польским властям, что у него письмо от Юрия Мнишка к царю Дмитрию, его без особых задержек поставили перед паном Валавским. Валавский прочитал письмо и спросил Егорку, почему именно ему доверили такое письмо? Егорке было, что рассказать, не выдумывая. О том, что он лично известен царю Дмитрию из осторожности умолчал. Валавский призвал на совет Рожинского, Вишневецкого и Хруслинского. Валавский спросил, есть ли смсыл передавать письмо царику? Тесть просил зятя отбить его от русской стражи, когда его повезут в Польшу.
— Да, точно ли письмо от Мнишка? — усомнился Вишневецкий. — Я погляжу. Руку его я знаю.
— Кому нужны такие забавы? — заметил Хруслинский.
— Игра серьезная! — согласился Вишневецкий, возвращая письмо. — Писал Юрий Мнишек. Его рука, его хитрость. Он делает вид, что верит будто бы его Дмитрий с нами. Пребывал он в ту ночь и в те дни в Москве. Видел своими глазами, что произошло. В интригах он превеликий искусник.
— С Мнишком все ясно, — заключил Рожинский. — Как быть с Мариной?
— Вот именно — с Мариной! — подхватил Вишневецкий. — Юрий Мнишек не достоин нашего внимания, но его дочь польская княжна и венчаная царица. За ее честь мы в ответе. Она не перепутает своего Дмитрия с нашим. Польской княжне и московской царице ложиться в постель с безродным жидовином непристойно.