— Гляди сам. Не мне же тебе указывать. То ваша затея с князем Шаховским...
Богданка все еще пребывал в размышлении о том, как бы сдвинуть дело загрязшее в Тушино. Он ждал Шаховского, надеясь, что князь что-то измыслит. Дождался. Ночью побудил его Михайло Молчанов, поставленный им наибольшим над своей стражей. Молчанов объявил:
— Князь Шаховской с Кубенского озера прибыл. Стража держит его у ворот.
— Пусть у ворот подержат, а ты приготовь чем встретить дорогого гостя.
Богданка приоделся. Молчанов, между тем, накрыл на стол, что нашлось в поздний час под рукой. На столе поставли заженные свечи. Шаховского ввели из темноты. Облеплен с ног до головы снегом. Раздался знакомый для него голос.
— Здравствуй, князь! Привел Господь свидеться!
Шаховской узнал голос царева толмача Богданки Откуда бы ему взяться? Скрылся тогда под Путивлем бесследно. Шаховской скинул рукавицы, чтобы протереть глаза , заслежившиеся с перехода из мороза в тепло. Молчанов подошел к князю, снял с него шапку, принялся распоясывать тулуп.
— Михайла? — удивленно прохрипел остуженным голосом Шаховской. — Это каким же случаем ты здесь?
— Тем же случаем, что и ты, князь! Государь наш ждал тебя, вот он перед тобой!
Богданка вышел на свет. Шаховской приложил ладонь ко лбу, вглядваясь в Богданку из-под ладони.
— Князь Григорий, не бойся перед тобой не призрак! Не ты ли мне накликал?
Молчанов пояснил:
— Перед тобой, князь, царь всея Руси, а по нашему обиходу, давний наш приятель Богданка.
— Промерз я! Не ко времени насмешки надо мной строить.
— Насмешку ты придумал, князь! В Коломне вдову до немоты удивил, а перевозчик до сего дня ждет царя Дмитрия. Садись, князь, к столу. С мороза впору согреться.
— Я сяду, коли приглашают, что бы там не было. В лесу от мороза сосны лопаются. И чару налью.
— И мы чары нальем! — поддержал Молчанов, а Богданка добавил:
— Все, что мое, то и твое, князь! Гляди какую судьбу мне предрек.
— Не в посмех, так не в посмех. Я не из легковерных.. В пути думал, кто же осмелился всклепать на себя царское имя, но тебя.... царем? Как это ты на такую подставу осмелился?
— Как да почему, то долгий сказ. Отогреешься, князь, отдохнешь с пути, тогда уж...
— Еще чару выпью, вот и отогрелся. Мы с Ивааном Болотниковым в Туле изнывали от того, что не было вести о подставе под имя царя Дмитрия. Искали, да нашли топор под лавкой. Но ежели и вправду царем назвался и тебе с тем прозванием не убили, тогда Богданка, думать надобно, как нам московское царство ставить. Сесть на царство и казаться царем — это еще не царствовать. Ныне русская земля — котел кипящий. Сунь руку — мясо до костей слезет, сам в котел полезешь, одни кости останутся. Нам бы этот костер, что под котлом ляхи разожгли, погасить, ляхов проводить бы с русской земли, чтобы и дорогу сюда забыли. Вот тебе, Богданка, первый спрос: Троица стоит?