Из Кремля, с колокольни Ивана Великого, Гонсевский наблюдал за казаками в зрительную трубу. У Яузских ворот нарастало столкновение земцев с казаками. Давно накапливалась взаимная вражда, настал час ей выплеснуться. На радость полякам вот-вот между казаками и ополчением могло развернуться сражение.
Ляпунов увидел, что предотвратить кровопролитие и спасти ополчение можно только явившись в казачий круг. От казаков пришли новые посланцы во главе с дворянином Сильвестром Толстым. Он поклялся, что соблюдет Ляпунова. Ляпунов пошел успокоить казаков.
Завидев Ляпунова круг взревел. Карамышев вскочил на телегу и кричал:
— Мы собрались узнать правду и судить! Убить то, вовсе, полдела!
Выхватил из-за пазухи грамоту и сделал знак рукой, чтобы Ляпунов поднялся на телегу.
— Вот, твоя грамота по городам. А сказано в ней, чтобы по твоему повелению избивали везде казаков!
Ляпунов протянул руку за грамотой. Карамышев отвел его руку. Грамоту поднес к глазам Ляпунова.
— Твоя рука?
Ляпунов поглядел и ответил:
— И грамота не моя и подпись не моя. Это наши враги сотворили!
— А казаков под Николой Угрешским, кто в воду сажал?
Казаки взревели. Столкнули Ляпунова с телеги. Атаман Ржевский попытался его заслонить, его отпихнули. На Ляпунова обрушились сабельные удары. Рубили с плеча, а рубить умели. Иван Ржевский крикнул:
— Остановитесь!
Зарубили и Ржевского.
Пролилась кровь, схлынула ярость. Суровые и жестокие люди, привыкшие к разбою, далеко не все ожидали такого исхода нисколько не похожего на суд.
Сильверст Толстой вышел из круга, вскочил на коня и помчался к стану Ляпунова. За ним погнались, но уже вышли к нему навстречу рязанцы. Толстой успел крикнуть:
— Прокопия зарубили!
Выстрел свалил его коня. Рязанцы схватились с казаками. Рязанцев было больше, они опрокинули казаков, но не погнались за ними.
В рязанском стане трубили тревогу, в казачьем кругу были барабаны.
Гонсевский опустил зрительную трубу и сказал:
— Московитам надо дать бить друг друга, они до этого большие охотники.
Но рубки между земцами и казаками в тот час не состоялось. Развязать ее не оказалось вождей ни у тех, ни у других.
8
Отпевали Прокопия Ляпунова в церкви Благовещения на Воронцовом поле.
Останки рязанского воеводы уложены в дубовый гроб. Гроб закрыт и забит костылями, чтобы не видели, как изрублен преславный русский витязь, чтобы не дала нового всплеска ненависть земских на казаков.
У изголовья гроба князь Трубецкой и атаман Заруцкий. На их лицах скорбь, в душах того и другого ликование. Знать бы им, что в могилу с телом Ляпунова уходит и их звездный час. Они же видели, лишь избавление от соперника их вожделениям.