— Владельцы квартир сплошь москвичи. Певец Ронсон, композитор Раевский, модельер Рубашкин и еще, не вспомню сразу. Постоянно меняются, одни продают, другие покупают. Приезжают обычно на несколько дней, отдохнут и снова чесать по России. Один этаж полностью купил Киров.
— Болгарский певец Бисер Киров?
— Болгарин. Только наш знаменитый певец. Для столичной богемы дом еще один объект недвижимости, — просвещал меня Миша, пока поднимались в лифте,
Я обошла квартиру и насчитала две спальни, столовую и две гостиных, вышла на балкон, с него открывался вид на море. Комнаты обставлены современной мебелью. К нашему приезду натерли полы, пыли нигде не видно, все блестит, и все равно квартира казалась не жилой, словно ты на выставке интерьеров. Не чувствовалось присутствия человека. Я ощутила это, даже если бы Миша предварительно не объяснил, что квартира просто надежная недвижимость.
— Сколько тебе требуется времени на отдых и переодевание? — спросил Миша.
— Мы спешим?
— Забыла? Не хочешь — никуда не пойдем, Проведем тихий семейный вечер. Холодильник, надеюсь, полон.
Тот же водитель на "Ауди" привез нас в "Жемчужину". Зал самого большого ресторана сняла восходящая звезда российской эстрады — Алмаз. В прошлом требовались десятки лет упорного труда, чтобы "именем стала фамилия", теперь любая смазливая девчонка с голосом или без, с помощью денег богатого покровителя могла взять себе звучное имя. Вот и наводнили эстраду "Мимозы", "Изумруды" и "Сусанны".
Алмаз на их фоне выделялась звучным, профессионально поставленным голосом. Михаил познакомился с ней на вечеринке в Антибах и обещал придти на презентацию первого альбома. Представление диска Алмаз решила устроить не в Москве, а в Сочи, у себя на родине, где в эту неделю выступала на фестивале "Молодые голоса". От себя Миша прибавил:
— В Сочи сейчас много московских знаменитостей. В столице, где полно светских мероприятий, они вряд ли пришли бы к Алмаз, а здесь все тусуются в "Жемчужине".
Едва мы вошли, к нам подошел мужчина в плаще с капюшоном из белой шерстяной материи, и поздоровался за руку с моим спутником. Михаил представил меня, как московскую знакомую.
— Зиновий Вейцман, — назвался он. Я представилась и спросила, не жарко ли ему в плаще, и что за наряд на нем. Зися, как попросил называть себя новый знакомый, пояснил, это не плащ, а бурнус — обычная одежда кочевых арабов. Удивился, почему мы без маскарадных костюмов.
Михаила ответил, что Алмаз еще в Ницце пригласила на презентацию, и ничего не сказала о маскарадных костюмах.
Устроители вечеринки обставили ее в восточном стиле. Виновница торжества в коротком черном платье и серебристых высоких сапогах была так затянута в корсет, что груди вылезали из глубокого декольте. С головы до пола спускалась накинутая сверху черная полупрозрачная ткань, имитирующую чадру, которую каждую секунду она раскрывала, демонстрируя народу мощный бюст и стройные ноги.