– Я тебя просто накрыть хотела! Замерз же, наверное, – неловко пояснила она и почувствовала себя еще глупее.
– Да ладно, любуйся, мне не жалко. – Саврянин зевнул и потянулся, выгнув хребет.
– Ничего я не любуюсь! – Рыска возмущенно набросила покрывало ему на голову. – Было бы на что!
– А есть с чем сравнить? – Альк выставил руку, и ткань стекла по ней.
Девушка прикусила губу. Ну… видела, конечно, но как бы в другом виде и лично ей, Рыске, не угрожающем! А саврянин еще и смотрит на нее так откровенно, бесстыже, недвусмысленно. Издевается, конечно, но девушка в который раз проиграла: покраснела и отвернулась.
– Одевайся давай, – с досадой пробормотала она, – скоро завтракать будем.
Друзья еще вчера расспросили хозяйку, что здесь да как, и, выбравшись на местный рыночек, потратили остаток денег на хлеб, крупу, лук, сало и яйца – готовить самим выходило много дешевле, чем ходить в кормильню. А хозяйка творог и молоко за полцены уступила, из не проданного с утра.
Но вся Рыскина радость от удачного дня испарилась, когда, вернувшись домой, девушка обнаружила, что Алька все еще нет. Даже Жар перепугался, хоть и костерил саврянина последними словами, желая ему не вернуться никогда. Друзья до темноты по поселку кружили, но заглянуть в кормильню не догадались – что безденежному человеку там делать?
– Могла бы и в постель подать, – нахально заявила пропажа, заставляя пожалеть, что она нашлась.
– Я тебе за вчерашнее вообще тарелку на голову надену! Ты нас больше так не пугай, – дрогнувшим голосом попросила девушка. – Если надолго уходишь, предупреждай хотя бы!
– Ладно, – согласился Альк. – Буду пугать по-другому.
Саврянин приподнялся за штанами – и на пол с веселым звоном хлынул водопад монет. В основном медьки, среди которых серебристыми карасиками проблескивали сребры; пару раз даже золотинка мелькнула, но Альк с Рыской не приглядывались – просто таращились с открытыми ртами.
– Что там у вас? – подскочил Жар. – Опа…
Отвисших челюстей стало на одну больше.
– Кем ты там в кормильне устроился? Менестрелем? Или нищим у входа? – Вор заглянул на печь. Весь промежуток между Альком и стеной оказался усыпан, как чешуей, монетами. – Или ты за выход деньги брал? Целым выйти – сребр, без руки – пять медек, без…
– Да я вообще не знаю, откуда они здесь взялись! – наконец обрел дар речи саврянин. – Мне пока не платили.
– Хочешь сказать, что они лежали на печи с вечера, а ты их не заметил?
– Да не лежало тут ничего! Только покрывало и подушка. – Совсем сбитый с толку Альк поднял ее и вздрогнул: в уголке сидел, сжавшись, маленький темный крысенок.