Первой на ум пришла Рыскина сказочка про похотливого водяного, уже не казавшаяся парню такой веселенькой. Подтянуть ногу повыше и посмотреть не удалось, пришлось нырять и щупать. Сеть! Рыбацкая, крупноячеистая и тонкая, но разорвать мокрыми руками не получилось. Жар попытался ее стряхнуть, потом сцарапать второй ногой, но припутал и ее. Ножа, за которым парень сунулся к поясу, на месте не оказалось – выпал, наверное, пока Жар кувыркался с коровой. Легкий испуг перешел в средний, а там и сильный. Вор отчаянно рванулся, левая нога освободилась, однако правая так и осталась в плену. Леса больно врезалась в кожу даже сквозь штанину. Парень попытался сбросить хотя бы башмак, но узел на шнурке словно спекся в комок. Всю дорогу сам развязывался, а тут как назло!
Огонек постоял-постоял и двинулся дальше, начиная мигать, скрываться из виду за камышами. Жар как раз склонился к мысли, что саврянская тюрьма все-таки уютнее рыбачьей коптильни (хотя мужик скорее тишком прикопает «рыбку» в лесу), и собирался заорать уже по-серьезному, но тут его невежливо пихнули в спину (перетрусивший вор даже приближающегося плеска не услышал) и сварливо поинтересовались:
– Какого Сашия ты тут торчишь?!
– Купаюсь, мать твою! Водичка – парное молоко! – дрожащим от облегчения голосом выругался Жар в ответ. – В сети запутался, не видишь, что ли?! У тебя нож есть?
– Нет.
Вор разочарованно застонал, но Альк уже нырнул, мелькнув босыми пятками. Башмаки он стряхнуть успел, раздеться – нет.
– Ты-то хоть не запутайся, идиот, – пробормотал Жар кругам на воде. Сам он под ней столько не продержался бы – не из-за удушья, а выталкивала она его, как пробку.
Вор почувствовал, как правый башмак наконец соскользнул с ноги – Альку удалось то ли распустить узел, то ли перегрызть шнурок. Жар снова попытался выдернуть ногу, но радоваться оказалось рано.
Саврянин вынырнул, жадно хватанул воздуха.
– Не дрыгайся, только затягиваешь сильнее, – раздраженно велел он, отдышался и опять ушел под воду. С приятелем белокосый не церемонился – пару раз притопил, дергая за ногу, потом, по ощущениям, взялся сдирать лесу вместе с мясом. Жар едва успевал материться и отфыркиваться, но все равно нахлебался столько воды, что даже не сразу понял, когда очутился на свободе.
– По-моему, коровьи клички мы все-таки перепутали! – прохрипел он такому же полузадохшемуся Альку.
– Плыви давай, скотина! – Саврянин пихнул его в загривок, сам уйдя под воду до макушки.
– Дай хоть отдышаться! – Жар перевернулся на спину, раскинул руки. Вода держала, но жутко хотелось кашлять, а тогда парень начинал тонуть. Приходилось терпеть. – Полежи тоже покуда.