– А вы как же?
– Э-э-э, – беззаботно отмахнулась цыганка, – мы себе давным-давно другую украли!
Девушка вернулась к друзьям с таким озадаченным лицом, что те немедленно принялись допытываться, что произошло и почему она по-прежнему с гитарой, а узнав, стали бессовестно хохотать.
* * *
Через неделю Рыска столкнулась на улице с Цыкой. Батрак сильно исхудал, на голове – замусоленная повязка, на плече – палка с тряпичным узлом.
– Рысочка! – искренне обрадовался он. – Жива? А дружки твои?
Девушка охотно обнялась со старым знакомым, чувствуя себя непривычно взрослой, равной ему, – а не той маленькой девочкой, которая впервые увидела сурового парня с корзиной ворон.
Постояли посреди улицы несколько щепок, поговорили. Батрак собирался домой, в Приболотье. Ушел бы и раньше, но тоже отлеживался.
– Миха жалко, – вздохнула Рыска.
– Еще как жалко, – подхватил Цыка. – До сих пор иногда снится, будто болтаем мы с ним, как с живым, а о чем – утром убей не помню… Но, сдается мне, он как будто такой судьбы и искал – чтоб в бою за правое дело погибнуть… – Батрак поправил сползший по палке узел. – А ты, Рысь? Не хочешь обратно на хутор?
Девушка замялась, и Цыка не стал настаивать на ответе.
– Тут, это, Колай со мной. – Батрак оглянулся на дверь хлебной лавки. – Заскочил закупиться на дорогу, сейчас выйдет. Может, поговорить захотите…
– Да нет, – равнодушно отозвалась Рыска, сама подивившись, что не испытывает ну никаких чувств к отчиму – ни страха, ни обид за прошлое, ни радости. – Не о чем. Ладно, счастливой вам дороги! Фессе с ребеночком доброго здоровьечка от меня передавай.
– Сам жду не дождусь, когда обнять их смогу, – расплылся в улыбке батрак. – Тыщу раз себя за глупость проклял, больше нипочем с семьей не расстанусь…
Еще раз обнялись и разошлись.
На душе у Рыски почему-то было грустно.
* * *
Альк к наместнику все-таки сходил. Что он там ему наплел, Рыска не знала, но корову и пару златов господину Хаскилю одолжили. Это было очень кстати: деньги после наводнения зарабатывал только Крысолов, и, хотя он благородно не намекал, как дорого и тяжело содержать всю компанию, мужчинам самим было стыдно. Особенно Альку, который хоть и вычеркнул бывшего наставника из врагов, но обратно в друзья так и не записал.
– Эх, был бы я здоров… – переживал Жар.
– И что? – иронично спросил Альк, как раз вернувшийся от наместника. – Ты в саврянской темнице еще не сидел?
– Почему сразу в темнице? – взъерошился Жар. – Мало ли у меня честных умений!
– Каких, например?
– Всяких! Крысолов даже сказал, что мне в тайную службу надо было идти, – хвастанул вор.