Поэтому, не видя других путей, она завербовалась в армию. В вооружённые силы Солнечной Лиги, а не в одну из вспомогательных военизированных структур, финансируемых Лигой, вроде Пограничной Стражи. Она не хотела иметь ничего общего с УПБ, несмотря на то, что в таких структурах условия приёма были проще. Кроме того, Танди выделялась умом и занималась в школе, так что рассчитывала на карьеру офицера, а не просто рядового. Регулярные вооруженные силы Солнечной Лиги с достаточной готовностью принимали кадетов с планет-протекторатов, хоть особой карьеры им и не светило. В силах УПБ это было невозможно.
Даже с учётом её ума и оценок провернуть подобное не было лёгким делом для кого-то с её происхождением. Не удивило её то, что пришлось удовольствоваться морской пехотой вместо Флота, что она лично предпочла бы. Не удивило и то, что ей пришлось спать с вербовщиком ФСЛ все те недели, что заняли необходимые процедуры, чтобы тот согласился приложить усилия для успешного завершения процесса.
Нельзя сказать, чтобы она особо возражала. Это был не первый раз, когда ей приходилось расплачиваться подобным образом, поскольку это было широко распространённой практикой во многих находящихся под юрисдикцией УПБ протекторатах. Уж точно на Ндебеле. По крайней мере, вербовщик был довольно приятным человеком, старавшимся вести себя по джентельменски - чем сильно отличался от звероподобного управляющего фабрики, который, ещё когда она была подростком, сделал её своей наложницей в обмен на разрешение ходить по вечерам в школу вместо того, чтобы работать. Он также избил её парня до бессознательного состояния, когда тот попытался возразить.
При воспоминании о бывшем её парне, сложенные на груди руки Танди напряглись. Усилием воли она задвинула это воспоминание подальше. Да, он был милым парнем. И к восемнадцати годам стал должным образом забитым илотом.
Всё это она оставила позади себя. Такого человека, как Луис Розак, никаким образом нельзя было назвать "милым", каковы бы ни были прочие его положительные качества. К тому же, не был они ни забитым, ни походил хоть сколько-нибудь на илота. Танди достаточно легко принимала его хладнокровную безжалостность потому, что альтернатива была намного хуже.
Проблема была в том, что капитан был не просто безжалостен, но ещё и умён. И умён настолько, насколько - по крайней мере по очевидно ограниченному опыту Танди - мало кто из безжалостных людей бывает. Он мог думать как шахматист, а не просто как акула в человеческом обличье. И при всей его очевидной уверенности в собственных силах, он был даже достаточно умён, чтобы понимать, что сам по себе сможет забраться не так уж высоко. Поэтому он был одним из очень редких людей, кто мог относиться с безжалостностью не только к другим, но и к самому себе, и кто заботился о том, чтобы собрать вокруг себя сильную команду, вместо того, чтобы ослаблять её по мелочам.