Кроме этого там громоздилась сложная конструкция из колесиков, шестеренок, трубок и лампочек, подключенная к сети.
— Cogito ergo sum[1], - тихо пробормотал Джо. — Если мне никто не мешает. Гмм…
— Что ты там болтал о маленькой коричневой зверушке? поинтересовался Гэллегер. — Она и вправду существует или ты так бредишь?
— А что такое реальность? — спросил Джо, еще более запутывая ситуацию. — Я еще не пришел к удовлетворительному ответу на этот вопрос.
— Удовлетворительному ответу!? — взвился Гэллегер. — Я просыпаюсь с жутким похмельем и не могу ничего выпить, а ты болтаешь о каких-то маленьких коричневых зверушках, которые пьют мое пойло. Да еще цитируешь устаревшие философские формулы! Дай мне только добраться до лома- вон он стоит в углу, — и сразу кончатся и твое мышление, и твое существование.
Джо сдался.
— Это очень маленькое существо, которое движется с огромной скоростью. Так быстро, что его просто не видно.
— Как же ты его заметил?
— Я его не замечал. Я его сенсировал, — объяснил Джо, наделенный неведомыми людям органами чувств.
— А где она сейчас?
— Минуту назад вышла.
— Ну что ж… — Гэллегер никак не мог найти подходящих слов. — Вчера вечером тут явно что-то произошло.
— Разумеется, — согласился Джо. — Но ты меня выключил, как только вошел тот гадкий человек с большими ушами.
— Ты слишком много болтал своим пластиковым языком… Какой еще человек?
— Гадкий. Ты сказал дедушке, чтобы он шел погулять, но никак не мог оторвать его от бутылки.
— Дедушка. Ага… А где он сейчас?
— Может, вернулся к себе в Мэйн, — предположил Джо. Он все время грозился уехать.
— Старик никогда не уезжает, пока не осушит весь погреб, — сказал Гэллегер.
Он включил аудиосистему и проверил все комнаты, но не получил ответа. Потом встал и начал поиски. Деда нигде не было.
Вернувшись в лабораторию и пытаясь не обращать внимания на третий генератор с большими голубыми глазами, Гэллегер вновь принялся разглядывать предметы на столе. Джо, все так же торчащий перед зеркалом, заявил, что верит в основополагающую философию интеллектуализма. Однако, добавил он, видя, что интеллект Гэллегера по-прежнему пребывает в состоянии невесомости, стоит включить магнитофон и послушать, что происходило здесь вчера вечером. Это была недурная мысль. Некоторое время назад, отлично зная, что трезвый Гэллегер не может вспомнить приключений Гэллегера пьяного даже под угрозой смертной казни, изобретатель установил в лаборатории видеокамеру, которая включалась сама, если того требовала обстановка. На каких принципах действовало это устройство, Гэллегер не смог бы объяснить. Каким-то чудесным образом оно проверяло содержание алкоголя в крови своего хозяина и начинало запись, когда тот достигал определенной кондиции. Сейчас аппарат был закрыт тканью. Придвинув поближе экран, Гэллегер начал просматривать события прошлого вечера и слушать запись разговоров.