Никогда не видела, чтобы кто-то пил колу вот так, залпом. Но Люк Страйкер сделал это легко. Когда он напился, он слегка отрыгнул и швырнул пустую банку назад, за плечо, в стоящую рядом урну.
И ему удалось в нее попасть.
— Без проблем, — сказал он самым оживленным за все утро тоном.
Затем он улыбнулся. И я почувствовала, что у меня внутри все сжалось. Это был плохой знак.
После колы Люк воспрял духом. И когда мы вошли в комнату для хора, где поднимались ряды ступеней, покрытые ковром, он даже явно развеселился, увидев свое отражение в зеркальной стене, глядя в которую, как предполагалось, мы должны были отслеживать правильность своего дыхания.
Это было как раз в тот момент, когда вошла Трина. Она уже слышала о новом парне, к которому меня приставили гидом. Увидев меня с Люком, она решительно направилась к нам и уверенным голосом произнесла:
— Джен, ты не собираешься представить меня своему новому ДРУГУ?
— Трина, — быстро сказала я. — Это Лукас Смит. Лукас, это моя подруга Трина.
В этот момент Люк обернулся и сказал:
— Привет! Ты ведь актриса, да?
Трина посмотрела вверх на Люка — он был очень высокий, больше шести футов — и практически растеклась лужей прямо перед ним.
— А что, — сказала она голосом, которого я никогда прежде у нее не слышала, — да. Актриса.
— Приятно с тобой познакомиться, — сказал Люк. — А что, тут хороший театр?
Я хотела толкнуть Люка — ПООСТОРОЖНЕЕ С ТЕАТРАЛЬНЫМИ ДЕЛАМИ, — потому что боялась, что Трина может связать — Лукас Смит… театр… ЛЮК СТРАЙКЕР.
Но я, очевидно, перестраховалась, поскольку Трина тут же заговорила о том, как обидно, что Лукас появился в школе так незадолго до весеннего выступления и как местная газета описала ее роль в «Ромео и Джульетте», и как Лукасу повезло, что мистер Холл вообще позволил ему петь в «Трубадурах», ведь прослушивание пройти очень трудно…
Тут мне стало интересно, как удалось мистеру Люису уговорить мистера Холла взять парня без прослушивания в его драгоценный хор. Хотя, возможно, мистер Холл был посвящен в истинную историю.
В этот момент Стив — баритон, который так влюблен в Трину, что готов смотреть все романтические комедии в кино, лишь бы быть рядом с ней целых девяносто минут, — подошел к нам.
— Эй, — сказал он. Стив — худющий, у него кадык прямо выпирает наружу. Когда он нервничает, этот кадык так и прыгает. Он и прыгал, как сумасшедший, когда Стив подошел к Трине и Люку. — Что происходит?
— О, привет, Стив, — беспечно сказала Трина. — Это Лукас.
— Привет, — сказал Стив Люку.
— Привет, парень, — ответил Люк, остудив Стива всего лишь двумя словами и кивком головы. Бедный Стив!