— Ну как тебе, мамочка? — Она резко обернулась, чтобы увидеть, какое впечатление произвела на леди Тикстед.
Но мама не смотрела на нее, она разговаривала с каким-то мужчиной.
— Мамочка? — позвала она снова, на этот раз громче.
— О, они очень милы, дорогая. — Леди Тикстед выглядела взволнованной.
— Хороша, как картинка, — воскликнул мужчина, и в его голосе послышался странный акцент. — Не пожелают ли леди выпить со мной по чашечке чая у Фортнума?
Мистер Слэттери, а именно так звали мужчину, оказался «джентльменом из Нью-Йорка». Тот факт, что он приехал из Нью-Йорка, придавал ему невероятный шик. Женевьева никогда раньше не встречала американцев. Ее потряс его рассказ о том, как он плыл на корабле по Атлантическому океану, ее удивили его странный акцент и ширина его плеч. Ко всему прочему, он заказал огромное блюдо пирожных, и она успела съесть три штуки, прежде чем мать заметила, как она запихивает их в себя, и приказала остановиться.
— Где вам нравится больше, в Нью-Йорке или в Лондоне? — спросила Женевьева.
— Мне трудно ответить на этот вопрос. — Мистер Слэттери потер рукой массивный подбородок. — И тот и другой — замечательные города. В Лондоне есть ощущение многовековой истории, а что касается Нью-Йорка, нигде не царит такого оживления, как в этом шумном и веселом городе.
— Что за нелепый вопрос! — Леди Тикстед продолжала разглаживать волосы. В ее движениях сквозило застенчивое девичество, чего Женевьева никогда раньше не замечала в поведении матери. И хотя она в основном смотрела на букет цветов на столе, время от времени искоса странно посматривала на мистера Слэттери. — Ведь, в конце концов, Нью-Йорк — родной город мистера Слэттери.
— О, теперь я не очень в этом уверен. — Его щеки порозовели. — Больше не уверен.
— Вы женаты, мистер Слэттери? — поинтересовалась Женевьева.
— Женевьева!
Но американец, похоже, ничуть не смутился.
— Нет, милая, я не женат. Но надеюсь, когда-нибудь у меня будет семья. Жена, дочь, сын и чудесный дом. Разве не об этом мечтают люди?
— И вы все будете жить в Америке?
— Возможно.
— Думаю, мне понравилось бы жить в Америке, — воскликнула Женевьева. — Я поселилась бы в фургоне, какие показывают в фильмах, а мой муж был бы шерифом. А вы не шериф, мистер Слэттери?
По пути в дамскую комнату Женевьева незаметно бросила взгляд через плечо на мать и того мужчину. Они беззаботно смеялись, как старые друзья. Леди Тикстед казалась помолодевшей. А что касается мистера Слэттери, он вполне мог оказаться шерифом. Или кинозвездой. Женевьева никогда раньше не встречала такого красивого мужчины. И ее мать, кажется, тоже.