Впереди на тротуаре стояла статная женщина в ниспадающей черной накидке, слишком теплой для летнего дня. Ее серая шляпа напоминала вывернутый наизнанку горшок, на остром носу выделялась бородавка, из которой тянулся длинный волосок.
Тинка узнала ее. Это была колдунья-наставница, с которой они уже несколько раз имели дело, и у них сохранились об этих встречах не совсем приятные воспоминания.
— Вылезай, бежим! — скомандовала Тинка и широко распахнула дверь.
Она выскочила первой и, схватив Лисси за запястье, потащила ее за собой. Колдунья-наставница, жестом подзывая девочек, приближалась. Они бросили на нее затравленный взгляд и ринулись в глубь сада. Забор затрещал, когда они с силой захлопнули за собой ворота. К их радости, внутри торчал кем-то позабытый ключ. Лисси повернула его на два оборота и помчалась вокруг дома, чтобы войти в него с той стороны, где была терраса. Тинка, спотыкаясь, бежала за ней. Еле дыша они упали на стулья, приготовленные для гостей.
— Это определенно связано с Ваннэ, — с трудом выговорила Лисси, хватая ртом воздух.
Тинка озабоченно кивнула.
Из гостиной в сад вышли два официанта с большими серебряными подносами и предложили девочкам маленькие бутербродики. Поскольку от волнения Тинка всегда ощущала голод, она обеими руками схватила сразу несколько и запихнула себе в рот.
С улицы донесся шум автомобилей, которые с короткими гудками остановились перед домом. Прибыли гости, и ворота необходимо было отпереть.
— Я не пойду, — сказала Лисси и, словно защищаясь, закрыла лицо руками.
Тинка вздохнула. С набитым ртом она пошла по выложенной каменными плитами дорожке вокруг дома. Несколько их родственников — дядей и теть — уже теснились у забора и стучали в ворота. К великому Тинкиному облегчению, колдуньи в черной накидке среди них не было. Тинка открыла ворота и приветствовала прибывших сияющей улыбкой.
Ее тоже радостно обнимали и целовали, и она выслушала множество комплиментов за светло-желтое платье, в котором чувствовала себя неловко (на нем настояла ее мама). Даже Лисси предпочитавшая брюки, в честь новобрачных надела белое платье, казавшееся ей ужасным.
Родственники со стороны Тедимайеров, которых Тинка еще не знала, представились ей. Тинка всем кивала и улыбалась, но взгляд ее все время скользил вдоль тротуара.
Очевидно, колдунья постояла у запертых ворот и ушла. Однако Тинка хорошо понимала: это вовсе не означает, что инцидент исчерпан и что она не появится снова.
Наконец все гости прибыли и разбрелись по саду, топча клумбы и балансируя тарелками с угощением и бокалами с шампанским. Настроение у всех было отличное. Из шатра полилась музыка, исполнителей которой Фрэнк и Стэн презрительно окрестили «кладбищенскими пиликалками».