– Я не переживаю. Просто... интересно. Привет из прошлого, так сказать. Славик, ты и правда ничего о нем не слышал? Говорили, будто он в аварию попал...
Малютин наморщил лоб, усердно пытаясь вспомнить, после чего покачал головой:
– Может, что и слышал, да сейчас уже не помню. Давно это было?
– Года четыре назад.
– Ну, так это сколько уже времени прошло!
– Да, ты прав.
– Ну ладно, Александра, мне работать надо. Рад был тебя увидеть.
– Взаимно, – искренне ответила я.
– Ты не обижайся, если я что не то сказал...
– Нет, нет, все ты правильно рассказал, Славик.
– И из-за парня того, музыканта, не переживай. У тебя своя жизнь, у него – своя.
– Да, ты прав, прав, – подтвердила я, усердно улыбаясь, хоть слова «у него своя жизнь...» и отозвались в душе болью. Ох, Славик, ничего ты не знаешь...
– Ну, бывай, Александра! Удачи тебе!
– И тебе тоже.
Из этой поездки я привезла больше загадок, чем ответов. Надеялась сложить пусть не целую, но стремящуюся к цельности картину, а получила еще коробку с россыпью пазлов. Ненавижу эту игру. Если однажды кто-то подарит мне ее в качестве новогоднего подарка, сотру его номер телефона из памяти мобильника. Впрочем, может быть, как раз «пазлов» из новой «коробки» и не хватает, чтобы сложить картину?
Дома я первым делом кинулась к компьютеру. Всю эту неделю я думала о том, получила ли я ответ на сообщение, которое написала в день отъезда пользователю, представившемуся Тимом. Я возлагала на этот ответ чуть ли не последние надежды. И еле дождалась того момента, когда наконец-то смогла выйти в Интернет.
Но нет, в моем ящике оказались лишь рекламные рассылки. Было ли то сообщение одним из звеньев цепи анонимок или оно существовало само по себе? Кто его написал? Кто? Я пыталась образумить себя тем, что Тим предпочитал загадкам ясность и не любил интриги, но все равно сумасшедшая надежда наливалась соком, будто созревающее яблоко.
Я выключила компьютер, быстро приняла душ, перекусила чаем с бутербродом и, переодевшись в чистые джинсы и любимую кашемировую водолазку, поехала в офис к Леониду.
Секретарь в приемной сообщила, что Леонид Николаевич занят – разговаривает по телефону, и предложила мне чай, от которого я вежливо отказалась.
В ожидании, когда Лелик наговорится по телефону, я рассматривала приемную со стандартным евроремонтом, скучным, будто прическа балерины – все прилизано, приглажено, разделено на прямой пробор, без изюминки и отхождения от стиля. Секретарша бросала на меня поверх монитора любопытные взгляды, но вопросов не задавала. Я же, вдоволь налюбовавшись на белые стены и серые полки шкафов, принялась рассматривать свой маникюр.