«Что он тут делает, в провинциальном педагогическом, с таким голосом?..» – подумала я с недоумением, которое сменилось смесью теплой радости и сладкой грусти.
– Спасибо, – чуть хрипловато поблагодарил зрителей Тим, снимая ремень гитары, и улыбнулся.
И под еще не полностью развеявшимся наваждением мне показалось, будто улыбнулся он мне лично. Хотя, конечно, видеть он меня не мог.
* * *
– ...Девушка, девушка? Вы еще там? – встревоженный моим долгим молчанием, вопрошал в телефонную трубку мужчина, которого по какому-то роковому совпадению звали Тимофеем Лазариным.
– Да, – выдавила я. – Да, я здесь.
– Что-то случилось? Визу не дали? – беспокоился клиент.
– Ищу ваши документы, минуточку, – отговорилась я, метнулась к столу заболевшей напарницы и лихорадочно принялась рыться в папке с документами. Я могла бы посмотреть в компьютере, пришли ли паспорта из посольства, но мне хотелось увидеть документы лично – чтобы убедиться. В чем убедиться? В том, что этот Тимофей – не мой Тим?
Вот, вот его анкета. Взглянув на заполненные неровными буквами строчки, я вздохнула и с облегчением, и со странным разочарованием: этот мужчина, конечно же, никак не мог быть моим Тимом. Фамилия его была не «Лазарин», как мне послышалось, а «Азарин». Созвучные фамилии, отличающиеся лишь одной буквой. Немудрено, что я ослышалась, да еще в свете вчерашней аварии, которая разворошила уснувшие было воспоминания о Тиме. И все же, поддавшись любопытству, я пробежалась взглядом по заполненным строчкам анкеты, мысленно отмечая: почерк незнакомый, возраст клиента – сорок восемь лет, тогда как Тиму сейчас был бы тридцать один год, женат, сотрудник агентства недвижимости...
– Да, визу вам дали, – объявила я заждавшемуся клиенту. – Вечером можете забрать паспорт, путевку и билеты.
– Спасибо, красавица! – обрадовался мужчина.
– Скажите, а вы... поете? – неожиданно спросила я, немало смутив его странным вопросом.
– Нет. Разве что иногда, как все, в душе. Или в душе, – засмеялся мужчина, справившись с изумлением. – А что, на паспортном контроле придется пограничникам гимн державы петь?
– Нет, гимн петь не придется, – успокоила я его. – Извините, просто вырвалось. Вас зовут как... одного певца. Ну, почти так. Вот и сорвалось с языка.
– Н-да, не слышал о таком певце. Он как Кобзон, Киркоров?
– Нет, он... рок-певец. Извините.
Дура, ну надо же, выдала... Поет ли он!
Я повесила трубку и прижала ладони к пылающим щекам.
– Эй, с тобой все в порядке? – окликнула меня начальница, выглядывая из-за своего монитора.
Глаза Валентины от беспокойства стали почти идеально круглыми, что сделало ее похожей на испуганную сову.