Я подумала о том, что могла бы попросить Лейлу отследить неизвестного, но вспомнила, с каким жаром подруга уговаривала меня забыть об анонимках. Не возьмется она за это дело.
Жаль...
Можно было бы обратиться за помощью к Леониду. Не с тем, чтобы попросить его лично караулить в подъезде, а с тем, чтобы он обязал кого-нибудь из своих людей. Но я тут же оставила эту идею. Во-первых, пришлось бы рассказывать Лелику о Тиме, а мне этого не хотелось. Во-вторых, надо было бы признаваться в том, что какой-то период моей жизни просто выпал у меня из памяти, а это неизвестно как могло быть Леонидом истолковано. Мне не хотелось, чтобы он копался в моем прошлом, пусть, насколько я помню, ничего компрометирующего в нем и не было. Но мое прошлое представлялось мне шкатулкой с реликвиями, которых не должны касаться чужие руки. А в-третьих, после того не очень удачного вечера мы с Леликом больше не виделись и не созванивались. Он прислал мне короткое сообщение, что будет занят эти дни, и спросил, стану ли я по нему скучать. Я соврала, что да, но при этом почувствовала невероятное облегчение оттого, что какое-то время мы не увидимся.
Я все еще испытывала острую неловкость и считала, что нашим отношениям, застрявшим подобно стрелке испорченного барометра на белом поле между «ясно» и «пасмурно», необходима пауза.
В эти дни я иногда думала о парне в больнице, Кирилле. И вопреки данным себе обещаниям решила, что когда-нибудь все же съезжу к нему. Просто чтобы узнать, как он себя чувствует. Ничего большего.
В субботу я наконец-то смогла поехать в парикмахерскую.
Мне повезло. Повезло в том, что я нашла ее, несмотря на то, что прошло почти четыре года. Повезло и в том, что нужная мне женщина по-прежнему работала там. Не повезло в том, что она меня не узнала, а значит, как я и предполагала, не имела никакого отношения к анонимкам. И все же я ухватилась за последнюю надежду. Смело села в кресло и попросила подстричь меня на ее усмотрение.
– Вы меня не помните? – спросила я у парикмахера, когда она занесла над моими влажными волосами расческу. Женщина замерла и внимательно всмотрелась в мое отражающееся в зеркале лицо.
– Вы – Катя, которая от Светы?.. – неуверенно произнесла она, скорее всего наугад.
– Нет, я та девушка, которой вы четыре года назад помогли устроиться на квартиру к Марии Федоровне, если помните.
Женщина нахмурилась, вспоминая, а потом обрадованно воскликнула:
– А, ну да, конечно! У вас еще были красивые длинные волосы, которые вы попросили остричь... И рассказали о вашем молодом человеке. Как вы сейчас? Как Мария Федоровна, я ее давно не видела?