Я подхватил консерву, ложку с кружкой, фляжку, галеты и пошел за Гостом на носовую часть, которая частично освещалась фонарем. Здесь было удобно жрать и параллельно следить за водой. «Федерация» шла на малом ходу, что позволяло ей двигаться против течения со скоростью два-три узла, но все же надо было контролить реку. Не улыбалось сесть на мель или намотать на винт полтонны водорослей. Да и где гарантия, что на пути не попадутся водные аномалии вроде омута? Правильно, нигде.
– Пнул за борт транслятор говнорока, – констатировал Гост, подсаживаясь рядом на моток каната. – Не любишь музыку?
– Долой засилье западных мотивов, – подтвердил я, откладывая автомат и вскрывая ножом банку с сайрой. – Русче надо быть. Русее… По-русски петь, короче.
– Но как проняло, согласись. – Гост стянул дыхательную маску, растер ладонями красные полосы на скулах. – Интересно, кого капитан Зеленый назначит на собаку?
– На какую собаку? Колдовские чары разум повредили? – спросил я, отгибая вспоротый кругляш жести.
– «Собачья вахта» или просто «собака», – пояснил Гост. – С полуночи до четырех утра. Кажется, на флоте ее обычно стоит второй штурман. – С собакой? Сзади гыгыкнул Зеленый.
– Ага, со слепой. В обнимку, – сказал он. – Эту вахту сложнее всего стоять из-за сонливости. Кстати, Минор…
– Стоп-стоп, – тут же перебил я, – На ставку второго штурмана не подписывался.
– Не об этом речь… – Зеленый понизил голос. – Как думаешь, не опасно оставлять Лёвку на часах одного? Я пожал плечами и сунул кусок рыбы в рот.
– Ешли пацан хотел кому-то из наш навредить, у него было много шансов. Раз не вошпользовался, значит, цели такой нет. Но ухо надо держать воштро. Я с ним поогтою, подштрахую.
– Стало быть – «собака» ваша, – решил Зеленый. Пока я разжевывал кусок, чтобы внятно ответить, он свинтил на корму. Прохиндей.
– Изверг! – крикнул я вслед, когда сумел-таки проглотить рыбу. – Притворялся унылым параноиком, а сам – хитрый жучара.
– Приказы капитана не обсуждаются, – прилетело из полумрака. – Дорубаешь и на боковую. Без четверти двенадцать растолкаю.
Перед тем как отойти ко сну, я сбросил балласт из мочевого пузыря прямо в речку. Веером, с кормы. Зеленый неодобрительно покачал головой, но замечания не сделал. Правильно: перед сном меня понукать опасно – могу и по шее дать.
Дрой уболтал замахнуть с ним по полета крепенькой, которую засранец ухитрился протащить на борт вопреки запрету капитана. Мы по очереди приложились к холодному горлышку фляжки, крякнули и довольно засопели от жжения в пищеводе. Похорошело. Я решил не ютиться в тесной каюте. Расстелил пенку перед рубкой и бросил под голову полено, свернулся калачиком, устроил возле себя «калаш», перевел ПДА в ждущий режим. Не идеал комфорта, конечно, но случалось и хуже. Помнится, однажды пришлось заснуть в канавке под дождем – без химзы и надежды на то, что вообще проснусь: в десятке метров торчал железный купол миротворческого дзота, на который меня выгнала целая шайка кровососов. Оборзевших мутантов пулеметчик расстрелял, а меня в суматохе не заметил. Так и пришлось полночи провести под ливнем, боясь нос высунуть под луч прожектора. Но спать хотелось зверски, поэтому я ухитрился даже в таких условиях задремать. К утру дождался смены караула и свалил, стуча зубами на всю округу. Две недели мучался бронхитом и соплями, отпаивался горячительным в «№ 92» и, бравируя, чуть было не усугубил до пневмонии. Ну и пусть, зато живехонек остался.