— Постараюсь, — успокоено сказал я.
— Еще как постарайтесь! Молю о том, чтобы источник вашего вдохновения не иссяк, с ним не иссякнут и деньги в моем кармане.
Видя, что затронул опасную тему, редактор спохватился.
— Сегодня, кстати, замечательная погода. По-настоящему летняя: ласковое солнце, весело щебечущие птички…
— Кстати, о птичках. Я тут хотел насчет гонорара поговорить… — начал я импровизированную речь.
— Поэтам деньги не нужны! — с жаром сообщил редактор.
— Поэтам, может и не нужны, а вот прозаикам, творящим в крупной форме, без них — хоть вешайся.
— Безусловно, — счел нужным согласиться редактор. — Я понимаю, что вы честно заработали гонорар, но сейчас наступили трудные времена: тиражи падают, экземпляры порой возвращаются не раскупленными. Продавцы не хотят возвращать деньги. Думаете, я сижу здесь и пью пиво от хорошей жизни?
— Все ясно, — кивнул я. — Думаю, мне стоит обратиться в «Петербургские ведомости», возможно, они захотят пойти навстречу.
— Ну, нет, — редактор аж подпрыгнул. — Вот уж чего я не допущу ни при каких обстоятельствах. Возьмите ваш гонорар и приносите через оговоренный срок продолжение.
— Спасибо, — я расплылся в улыбке. — Не возражаете, если я угощу вас пивом?
— Чтобы я отказался? — изумление в голосе редактора достигло кульминации.
— Все понял, — кивнул я. — Эй, две кружки пива сюда и…
— И то, что я обычно заказываю, — добавил редактор. — В двух экземплярах, пожалуйста.
Я усмехнулся, вспомнив момент с тостами из «Кавказской пленницы»:
— Извините, а вас случайно не Александром по имени звать?
— Ну да, — подтвердил он. — Мать в детстве Сашкой иль Шуриком называла.
Мы засиделись допоздна и в итоге пришли к общему выводу: до чего ж классные мужики из нас получились. Домой я добрался на автопилоте, лег на постель, зачем-то распихал вялого Карла, пахнувшего женскими духами, и крепко-крепко заснул. Что со мной было на рассвете — вспоминать страшно! Пиво, водка, вино, непонятные настойки, коих мы перепробовали от анисовой и, кажется, до тараканьей, к утру смешались в такой опасный «коктейль», что я с трудом дополз до умывальника и там же чуть не отбросил коньки. Выжил ли редактор, который поглощал эти жидкости в двойных объемах, предстояло еще выяснить.
— Плохо мне, — простонал я. — Ой, как плохо!
— Сейчас, кузен, потерпи немного, я тебе помогу, — пообещал Карл.
Карл взял у соседей старинное лекарственное средство — капустный рассол. Не сразу, но все же подействовало. Во всяком случае, к Ушакову я сумел дойти без посторонней помощи, правда, несколько раз, скрывался в кустах по очень важному делу. Помогли еще и пронизывающий холодный ветер, и моросящий дождик (погода, которая в Питере столь же непостоянна, как женщина, резко поменялась на осеннюю). Голова с каждым шагом все меньше напоминала колокол. В кабинет Андрея Ивановича я попал почти трезвым человеком.