Мы осторожно выглядывали из-за деревьев, пытаясь получше рассмотреть место.
Деревня староверов начиналась сразу за лесом. Сначала шли хозяйственные строения: амбар, сушилка, сараи с навесами, кузня с курящимся дымком. Из приоткрытых дверей доносились удары молотком и характерный звук раздуваемых мехов. Чуть дальше обретался загон для скота, обнесённый почерневшими жердями. Он пустовал, стадо было на выпасе. Уже потом шли ладно построенные избы с квадратными окнами, затянутыми бычьими пузырями. На крыше каждой красовалась печная труба — топить по-чёрному местные очевидно считали ниже своего достоинства. Избы лепились к серо-зелёной ниточке не то маленькой реки не то ручья. Разумеется, не забывали деревенские и о душе: почти у самой водной глади была выстроена часовенка.
Людей мало, разве что прошли две одинаково одетые женщины в длинных чёрных юбках, холстяных кофтах, в обязательных платках. Потом улочка стала оживать: с крыльца грузно спустился крепкий косматый мужик в посконных портах и серой рубахе, на голове войлочный колпак, взялся за колун и с громким хэканьем принялся колоть дрова. На стук выглянул замшелый дедок, затряс жидкой бородой, опираясь на палочку, добрёл до лавки, тяжело опустился и стал греться на солнышке. От речки поднимались мальчишки с удочками на плечах, в руках ведёрки. Дед окликнул, и пацаны, вцепившись за сапоги, стали его разувать.
Вполне мирная деревенская жизнь, никаких признаков тех, ради кого мы сюда примчались.
— Где фальшивомонетчики? — тихо спросил я.
— Вон там, у реки, — показал шляхтич. — Видите дом возле запруды?
Я присмотрелся и действительно сумел разглядеть у реки высокий сруб, к которому было приделано колесо наподобие мельничного. Под действием воды оно вращалось, приводя в действие хитроумный станок. Можно сказать, научная организация труда, неплохо придумано.
Подпольная фабрика не простаивала, принимала сырьё. Высокий лобастый мужчина разгружал с телеги мешки, второй — ростом пониже, складировал их внутри 'мельницы'. Раза два оттуда слышалась недовольная гортанная речь, похожая на искажённый немецкий. Кто-то сильно негодовал по поводу некачественного сырья, грозился бросить всё и податься на родину.
— Похоже, это не раскольники, — сказал я.
— Всё верно, раскольников среди них нет. Там работает мастер-голландец и с ним двое подручных, кажется из Литвы, — объяснил пан Дрозд.
— Голландец?! — хмыкнул я. — Откуда он взялся?
— Потоцкий где-то разыскал. Голландцу на родине смертная казнь грозила, он и подался в бега, а тут ему навстречу пан Потоцкий с деловым предложением.