— Меня с собой возьмёшь?
— А чёж не взять-то? Собирайся, барин, я прямо сейчас тебя с ним и сведу.
Разговор с господином Финкелем не занял много времени. Он согласился за два дуката направить на строительство дома арестантов, содержавшихся в крепостном карцере.
— Когда это произойдёт?
— Да хоть завтра с утра, — пообещал Финкель. — Строительство движется медленно. Из гусар плохие работники. Господин ротмистр весьма недоволен. Он думал перевезти свою семью ещё в прошлом месяце, а тут сплошные проволочки.
— Надеюсь, арестанты хорошо охраняются? — аккуратно сформулировал вопрос я, понимая, что хитрый еврей обо всём уже догадался. Однако говорить прямым текстом мне не хотелось. Лицо Финкеля по-прежнему оставалось бесстрастным:
— Разумеется! С каждой партией обязательно отправляются двое-трое охранников. Они вооружены фузеями и готовы пустить в ход в любую секунду.
— Спасибо, господин Финкель. С вами приятно иметь дело, — поблагодарил я, завязывая шнурок кошелька.
— Когда мой нос чует выгодную сделку, я не могу пройти мимо, господин…
— Если хотите, можете называть меня Сержантом, — улыбнулся я.
— О, господин Сержант! Мы с вами люди военные и должны понимать друг друга с полуслова. Тогда у меня будет к вам маленькая просьба.
— Всё, что в моих силах. О чём вы хотели попросить? Вахмистр помялся и сообщил:
— Только не поубивайте никого. Не хочу греха на душу, господин Сержант. Остальное меня не касается, — дополнил он.
— А вдруг его благодетеля после этого случая по шапке взгреют? Тогда что? — спросил я у Замиры, когда мы покинули дом сговорчивого еврея.
— Да ничего. Выкрутятся. Ротмистр с Финкелем одного поля ягоды, из тех, что из любой заварушки без мыла выскользнут. Поймают каких-нибудь бродяг, покажут капитану-вербовщику, на том и дело закончится. А своему начальнику Финкель наплетёт, что хотел как лучше — дом де надо достроить. Ты мне лучше скажи, как друзей освобождать будешь, господин… Сержант.
— Чапай думать будет, — мрачно пошутил я. — Пойдём лучше взглянем на хоромы ротмистра.
Одного мимолётного брошенного взгляда хватило, чтобы сделать вывод: работа над хоромами офицера продвигалась ни шатко ни валко. Вечером трудовую повинность несли трое раздетых по пояс солдат. Они при помощи канатов пытались водрузить на место каменный блок приличных размеров.
Я изучил все подходы к улице, и пришёл к выводу, что экипаж лучше оставить в каретном дворе, до которого буквально минут десять ходу. Не хотелось, чтобы наёмный кучер что-то заподозрил.
Следующий визит я нанёс в аптеку. Старичок — провизор с лицом сморщенным как печёное яблоко продал мне бутылёк со снотворным, после того, как выслушал кучу жалоб на бессонницу.