— У нас при себе ничего нет, господин поручик.
— В таком случае я не могу разрешить вам спуститься на берег, — предупредил Ельнин.
От него несло водкой и чесноком. Внешностью он до боли напоминал одну сволочь, едва не угробившую большую страну, не хватало только дирижёрской палочки.
— Я сержант лейб-гвардии Измайловского полка Дитрих фон Гофен, находился в зарубежной поездке по деловым надобностям, — пояснил я. — Со мной мои подчинённые, гренадеры этого же полка.
— Без надлежащих, оформленных по всем правилам бумаг, вы — никто. Повторю, что вам не разрешено ступить на российский берег. Сожалею, но таковы правила.
— Думаю, вам будет легко установить наши личности. Отправьте запрос в полковую канцелярию, она подтвердит, что мы те за кого себя выдаём. Если понадобится, мы готовы посидеть необходимое время под замком.
— Не вижу в этом необходимости, — неприятно осклабился поручик. Я неправильно истолковал его слова.
— То есть вы нам верите, и мы можем сойти с корабля? И без того узкие калмыцкие глазки офицера превратились в две щёлки.
— Никоим образом, — окрысился поручик. — Я прикажу стрелять в вас, если вы ослушаетесь. Плывите обратно. Остальное меня не касается. Я разозлился:
— Послушайте, поручик, вы совершаете большую ошибку. Если будете продолжать в том же духе, я даже не знаю, что с вами сделаю.
— Зато я знаю, — отрывисто произнёс таможенник. — Вы осмелились угрожать мне при исполнении. Думаю, вас стоит проучить. Эй, братцы, попотчуйте невежу.
Один из солдат двинул меня прикладом мушкета. От неожиданности я пропустил удар, угодивший прямиком в солнечное сплетение. Сила его была такова, что из меня едва не вышибло дух. Я скрючился и медленно опустился на палубу.
Супруга-аристократа ахнула. Её муж за долгую жизнь насмотревшийся всякого, что-то успокаивающе произнёс.
— Ну, держитесь, — с ненавистью выдохнул бывший 'дядька'.
И тогда началось! Наконец-то пригодились занятия той варварской смеси из единоборств, на изучение которой я тратил время подчинённых. Мои парни не сплоховали. Карл сразу отправил поручика в глубокий нокаут и переключил внимание на ближайших таможенников. Чижиков, не тратя время на обдумывание поступков, оторвал от дощатой палубы тяжёлую бочку и бросил её в сгрудившихся солдат, те полетели в разные стороны, будто кегли. Михайлов схватил весло и стал им орудовать, прореживая противников, не ожидавших такого отпора.
Я отдышался и кинулся в гущу схватки. Пусть мне никогда не стать великим ниндзя, способным ударом правой пятки свалить буйвола, однако махать ногами я всё же не разучился. Удар, и нелепо размахивающий руками молодчик в зелёном кафтане летит за борт. Надеюсь, он умеет плавать и не пойдёт камню ко дну. Пусть я злой как тысяча индейцев, всё равно не хочется брать грех на душу, убивая соотечественника, которому просто не повезло с командиром. Ещё один удар, и второй солдатик теряет мушкет. Я перехватываю оружие до того, как оно брякнулось оземь. Ружьё находится на боевом взводе, осталось лишь спустить курок. В голову приходит шальная мысль разрядить мушкет в воздух, но я отбрасываю её за ненадобностью. Точно так же избавляюсь и от ружья.