— Я конечно понимаю твое к нему отвращение, он же Владыка, — Нами поежилась, всем видом выражая неприятие и омерзение, — но он такой душка!
— Кто? — я с трудом сфокусировала на ней взгляд.
— Ну он, — Нами кивнула куда-то в сторону, где по ее предположению находился Ониксовый замок.
— Ааа, — поняла я, — вот только определение «душка» совершенно не подходит к нему.
— Знаешь, — она пьяно хихикнула, — когда папашу моего малыша схватила… Как ее там? Ну эта… Инкваз… Инвак…
— Инквизиция, — подсказала я.
— Точно! Ну так вот. Когда она его схватила и ему приказали вызвать демона, которому он отдал душу…
— И тело.
— Ну да. И тело. Так он не задумываясь это сделал. А когда я явилась, просто визжал от злобы, поливая меня грязью. Называл проклятой дьяволицей. Я тогда так обиделась… Уже потом, когда Хок соскребал его останки со стены (отец все-таки), я немножко пожалела о содеянном. Надо было как-то более…
— Гуманнее?
— Верно. Да и кишки остальным выпускать не следовало. Я тогда так испачкалась…
— Это ты к чему мне сейчас все рассказываешь?
— К чему? — Нами задумалась, — вспомнила! Видишь ли, мы вымираем. Древние практически перестали производить потомство от себе подобных, а если мы находим партнера на стороне, это плохо сказывается на ребенке. Возьми к примеру Хока.
— Очень хороший мальчик, — поспешила возразить я.
— Этот мальчик раз в двадцать тебя старше, а умом не блещет.
— Ты его недооцениваешь. Поверь, он еще тебя удивит. А возможно, и нас всех.
— Правда? — обрадовалась Нами, — ты действительно так считаешь?
— Конечно.
— Хорошо. Но к чему я это? Ах да! Владыки всегда были нашими природными врагами, сколько я себя помню, они делали все, чтобы помешать нам выбраться отсюда.
— И были правы, — заметила я.
— Не о том речь. Ты много знаешь заклятых врагов, которые были готовы отдать жизнь за того, кого они ненавидят.
— Не припоминаю таких, — призналась я.
— А Владыка Дрэгон это сделал. Причем дважды. И если ты не можешь это принять и оценить, потому что полная дура, то, по крайней мере, не лишай себя возможности произвести от него потомство.
— Я дура? Потомство? Он что — бык-производитель? — выпалила я наиболее возмущающие меня предположения Нами.
— Думаю, против он не будет.
— А я?
— Ты же сама рассказывала, как твоя родители хотели внуков, — удивилась Нами.
— Внуков! Человеческих детей! Без рогов, копыт, когтей и непонятно чего еще! И вообще, не время сейчас об этом говорить. Да я даже думать о таком не могу! И люблю я другого, ты же знаешь!.
Нами внимательно посмотрела на меня:
— Да никого ты не любишь. И не можешь любить.