— А-а-а, понятно.
Дэйв почувствовал, что Джимми не купился на его легенду и решил, что ему надо подготовить более убедительный рассказ для следующего любопытного, кто проявит интерес к его руке.
— Ужасно глупо вышло, — сказал Дэйв. — Существует столько способов пораниться, верно ведь?
Джимми, позабыв про руку, смотрел Дэйву прямо в лицо и, казалось, что-то обдумывал.
— Рад видеть тебя, дружище, — произнес он.
— Ты серьезно? — чуть не вырвалось у Дэйва.
За те двадцать пять лет, что он знал Джимми, он не мог припомнить ни одного случая, когда Джимми был рад повидаться с ним. Иногда, правда, он чувствовал, что Джимми не имеет ничего против того, чтобы повидаться с ним, но все это было не то. Даже после того, как их жизни соприкоснулись, когда они женились на женщинах, доводившихся друг другу двоюродными сестрами, Джимми и тогда держался с Дэйвом, будто они были не больше чем случайные знакомые. Через некоторое время Дэйв и сам принял как факт такую версию их взаимоотношений.
Все было так, как будто друзьями они не были никогда. Никогда не играли ни в стикбол, ни в кикбол возле дома на Рест-стрит. Никогда не ходили по субботам в течение целого года к дому Шона Девайна, где можно было играть в ямах. Недалеко от Харвеста, откуда брали гравий, можно было играть в войну или прыгать с крыш гаражей, стоявших рядом с Тюремным парком, смотреть «Челюсти» в кинотеатре «Чарльз», свернувшись калачиком на стуле и повизгивая от страха. Никогда вместе не совершали прыжков на своих велосипедах и не спорили, кто будет Старским, кто будет Хатчем, кому придется быть Колчаком из «Ночного охотника». Никогда не ломали свои санки, съезжая на них с Сомерсетского холма как камикадзе в первый же день после памятной снежной бури 1975 года. И эта машина, из которой пахло яблоками, никогда не въезжала на Ганнон-стрит.
Да… и вот таким был Джимми Маркус. На второй день после того как его дочь была найдена мертвой, он говорит: «рад видеть тебя», а Дэйв — после того как провел два часа в компании Шона — согласен, что так оно и есть.
— И я рад видеть тебя, Джим.
— Как там управляются наши подруги? — спросил Джимми, и в его взгляде на мгновение мелькнула почти игривая улыбка.
— Нормально, мне кажется. А где Надин и Сэра?
— Они у Тео. Да… поблагодари от меня Селесту, хорошо? То, что она пришла сегодня, — очень кстати.
— Бог с тобой, Джимми, о какой благодарности ты говоришь? Мы с Селестой будем рады сделать для тебя все, что угодно.
— Я знаю, — Джимми благодарно сжал руку Дэйва. — Спасибо тебе.
Дэйву, почувствовавшему при этих словах необычайный душевный подъем, показалось, что сейчас он мог бы поднять весь дом Джимми, прижать его к груди и держать так, покуда Джимми не укажет ему место, куда этот дом поставить.