— Но ведь, когда мы оказались около машины, на дороге ничего не было.
— Мы оказались там на следующее утро.
— Но ведь кирпич или что-то похожее должно было бы остаться?
— Кирпич слишком малозаметный предмет, вам не кажется? Тем более в ночное время.
— А может быть, глыба шлака?
— Возможно.
— Что-то все-таки было, — раздумчиво произнес Уити.
— Что-то было, — согласно кивнул Шон.
— Она резко сворачивает в сторону, ударяется о поребрик, ее нога соскакивает с тормоза, и машину подбрасывает.
— В этот момент и появляется преступник.
— Которого она знает. А потом что же, он просто подходит и наносит ей удар?
— А она бьет его дверцей и…
— Тебя когда-нибудь били автомобильной дверцей? — спросил Уити, после чего поднял воротник рубашки, набросил на шею галстук и принялся завязывать его.
— В этом у меня, к сожалению, пока что пробел.
— Это же подобно шлепку. Если ты стоишь достаточно близко и если принять во внимание вес женщины и маленькую дверь «тойоты», то такой удар ты вряд ли почувствуешь. Карен Хьюз сказала, что преступник, когда выстрелил в первый раз, возможно, находился на расстоянии шести дюймов. Шести дюймов.
Шон понял суть объяснения сержанта.
— Согласен. Но, может быть, она, отпрянув назад, рванула дверь на себя. Это было бы чувствительно.
— Дверь для начала надо открыть. Женщина могла тянуть ее на себя хоть целый день, но если дверь закрыта, она так и останется в прежнем положении. Она должна была открыть дверь, открыть рукой и толкать ее рукой. Поэтому убийца либо отошел назад и схватился за дверь, не дожидаясь, пока она ее захлопнет, либо…
— Он легковесный, субтильного телосложения.
Уити опустил воротник и поправил узел галстука.
— А это снова приводит меня к мысли о следах.
— Да… черт бы побрал эти следы, — в сердцах сказал Шон.
— Да! — завопил Уити не своим голосом. — Проклятые следы. — Он застегнул верхнюю пуговицу и подтянул узел галстука под горло. — Шон, преступник гонится за жертвой через весь парк. Она бежит что есть сил, он должен бежать за ней, как обезьяна, которой наскипидарили задницу. Я хочу сказать, он все подготовил к тому, чтобы она бежала в парк. И ты будешь утверждать, что он не оставил хотя бы одного четкого следа?
— Но ведь ночью шел дождь.
— Но мы же обнаружили три ее следа. Нет… Тут что-то не то.
Шон, прислонившись головой к буфету, стоявшему позади, пытался мысленно представить себе, как это могло произойти — Кейти Маркус цепляется растопыренными пальцами рук, спускаясь по черному откосу позади экрана; ветви царапают ее кожу, волосы мокрые от дождя и пота, кровь капает на руки и на грудь. И убийца, темный и безликий в воображении Шона, появляется на возвышении спустя несколько секунд; он тоже бежит, в ушах его шум и звон, его гонит вперед жажда крови. Громадный мужчина, хотя по мнению Шона — урод. Однако он по-своему находчив. Находчивости его хватает на то, чтобы положить что-то посреди дороги и заставить Кейти Маркус врезаться передним колесом в поребрик. Находчивости его хватает и на то, чтобы выбрать место на Сидней-стрит, где вряд ли кто-то сможет хоть что-нибудь услышать. Тот факт, что старая дама, миссис Прайор слышала что-то, оказался случайным отклонением от задуманного, чего убийца просто не мог предвидеть, потому что даже Шон удивился, узнав, что кто-то еще живет в этом обгоревшем здании. За исключением этого прокола, все у убийцы шло гладко.