Шон провел обеими руками по лицу, затем по волосам, стараясь смахнуть с себя гнетущую усталость.
— Баллистики, наверное, уже подготовили данные, — сказал он.
— Да, туда я как раз и еду, — ответил Уити. — Данные лабораторных исследований также должны быть на нашем компьютере. Поеду, посмотрю, что там. Надеюсь, скоро у нас будут результаты. Мобильник у тебя с собой?
— Да, — кивнул Шон, хлопнув себя по карману.
— Позвоню тебе позже, — произнес Уити и, отойдя от Шона, направился вдоль по Кресент-стрит к патрульной машине, а Шон, чувствуя себя облитым с головы до ног начальственным недовольством и разочарованием, понял, что испытательный срок — это кое-что посерьезнее, чем ему казалось еще сегодня утром.
Шон свернул на Бакингем-авеню и направился к дому Джимми. Как раз в это время Дэйв, держа за руку Майкла, спускался по ступенькам крыльца.
— Вы домой?
Дэйв остановился.
— Да. Не могу понять, почему Селесты еще нет. Она ведь поехала на машине.
— Я уверен, что с ней все в порядке, — успокоил его Шон.
— Да, я тоже, — ответил Дэйв. — Просто нам придется идти пешком, только и всего.
Шон засмеялся.
— А сколько тут идти? Пять кварталов?
Дэйв улыбнулся.
— Да нет, дружище, почти шесть. По-твоему, это близко?
— Тогда вам лучше идти, — посоветовал Шон, — пока еще не совсем стемнело. Майкл, выше голову.
— Пока, — помахал рукой Майкл.
— До встречи, — сказал Дэйв, и они ушли, оставив Шона на ступеньках входа. Шаги Дэйва, как показалось Шону, стали немного менее упругими, видимо, от выпитого у Джимми пива. Если ты это сделал, Дэйв, то лучше выкладывай все прямо сейчас, подумал Шон. Тебе надо будет напрячь до последней клетки весь свой скудный мозг, если мы с Уити возьмем тебя в оборот. До самой последней клетки.
В этот поздний вечерний час казалась, что по поверхности Тюремного канала разлито расплавленное серебро; солнце уже село, но слабые световые отблески еще украшали западный край неба. Вершины деревьев стали черными, а темный силуэт экрана смотрелся, как тень, отбрасываемая чем-то невидимым и громадным. Селеста сидела в машине на Шаумутском бульваре и смотрела отсюда на канал, на парк, на расположенный за ними Ист-Бакингем, который, если смотреть отсюда, походил на мусорную свалку. Парк почти закрывал собой «Квартиры»; кое-где торчали колокольни да верхушки крыш высоких зданий. Дома в Округе, стоявшие на холмах, возвышающихся над «Квартирами», смотрели вниз, стоя вдоль мощеных извивающихся по спирали улиц.
Селеста не могла припомнить, бывала ли она здесь когда-нибудь раньше. Она передала платье одному из сыновей Брюса Рида, юноше в траурно-черном костюме, настолько чисто выбритому и с такими по-юношески ясными глазами, что казалось, будто он собрался на студенческий бал или на первое свидание. Едва отъехав от похоронного бюро, она сразу же поняла, что дорога, на которой она находится, пролегает вдоль тесно стоящих корпусов завода металлоконструкций, мимо пустых помещений, похожих на ангары. Когда она доехала до тупика, где надо было повернуть, бампер машины задел гнилую сваю, но и это не отвлекло ее взгляда от еле заметного волнения на поверхности канала, текущего к шлюзам, через которые открывался путь в гавань.