Если в этом случае у него потребовали взятку, то как вызвать Гаджиева на откровенность? И удастся ли добиться от него признания? Ведь многие взяткодатели предпочитают молчать... По своему опыту Ольга Арчиловна знала, что дела о взяточничестве — одни из самых сложных для следователя...
Председатель колхоза вел машину, словно они ехали по прямому, как струна, шоссе, — жал на всю железку, небрежно выставив локоть в окно. И даже тихонько напевал при этом. А у Дагуровой дух захватывало на каждом повороте, из-за которого, ей казалось, вот-вот выскочит какой-нибудь громадный грузовик и столкнется с ними. Вниз она вообще боялась глянуть: сорвешься — не соберешь костей.
— Бывали в наших краях? — не выдержал молчания Магомед Алиевич.
— Ни разу, — ответила Дагурова.
— Исключительно красиво, правда? — сняв руку с баранки, показал вокруг водитель.
Дагурова вся похолодела.
— Оч-чень, — выдавила она из себя. — Только дороги вот... Сплошные повороты...
Родственник помпрокурора рассмеялся.
— Не бойтесь. Я здесь могу ехать с закрытыми глазами. Довезу как надо!
— Лучше с открытыми, — невесело пошутила следователь.
— Хорошо, — сказал председатель колхоза и действительно немного снизил скорость, видимо, щадя чувства пассажирки.
Помолчав, он через некоторое время снова спросил:
— А к кому едете?
— К Гаджиеву.
— У нас почти все селение Гаджиевы. И все родственники.
— Меджиду Гаджиевичу.
— Вах! — ударил по рулю обеими руками водитель. — Так это же мой кунак! Друг по-вашему... Лучший мастер в нашем селении! В Париж летал! А какие стихи пишет!..
— Значит, поэт?
— Зачем поэт? Он исключительный мастер по изготовлению всяких кубков, блюд. Украшения на конском снаряжении делает. Наденешь на лошадь седло и сбрую — красавица, а не лошадь! В его роду все были исключительными мастерами. Сабля деда Гаджиева выставлена в Государственном Историческом музее в Москве. Вместе ходили смотреть.
Видимо, Магомед Алиевич сел на своего любимого конька.
— В старое время, — продолжал он, — если на Кавказе спрашивали, где заказать самое лучшее оружие, то каждый говорил: в Дагестане! Да что на Кавказе — в России, Иране, Турции мечтали иметь саблю, кинжал или пистолет, сделанные нашими мастерами... Кубачи, Амузги, Казанище, Кумух, — перечислял горячо председатель. — Там жили самые известные мастера. Клинок так клинок! А какие рукоятки! Исключительные! Чеканка, инкрустация, цветная эмаль... Ножны от конца до конца тоже все изукрашены. Не поверишь, что человек может сделать такое! — Он повернулся к Дагуровой: — И украшения для вас, женщин, очень красивые изготавливают. Особенно аварские мастера... У нас вообще очень уважают женщин...