— Из чего вы заключили это?
— По двум соображениям. Во-первых, он знал о различных моих действиях и решениях как директора. Это следует из содержания анонимок. Но факты умышленно извращал...
— А во-вторых?
— Они печатались на пишущих машинках нашего объединения.
— Интересно, интересно, — оживился Чикуров. — Как вы установили это?
— Дело несложное. Даже не надо быть криминалистом... Понимаете, машинки, на которых печатались анонимки, имели изъяны. Одна печатала несколько букв выше уровня строки, у другой шрифт подпортился со временем... Просто, правда? А через меня ведь проходила масса документов, отпечатанных на тех же самых машинках. Как тут не заметить сходства?
— Машинки из машбюро?
— Нет, они стояли в канцелярии. Пользовались ими все, кому не лень. Конечно, кто умел печатать.
— Скажите, у вас не сохранились те анонимки? — поинтересовался Игорь Андреевич.
— Писали ведь не мне. Только знакомили с ними, и то не всегда. Так что опусы того негодяя ищите там, куда они были адресованы.
— У меня имеется один, — сказал следователь, доставая анонимку, сложенную так, что прочесть можно было лишь часть, касающуюся Ганжи.
— Интересно, где вы раздобыли ее? — спросил Ганжа, надевая очки.
— Сегодня прислали... Прочитайте, пожалуйста.
Ганжа прочитал, откинулся на спинку стула.
— До чего живуча эта сволочь! — возмущенно произнес он. — Хороших людей бог к себе прибирает, а таких даже сатана не хочет пустить в ад... Я-то думал, что он давно отстал от меня... И ведь опять на машинке из «Интеграла»!
— Нет, правда? — поднялся со стула Чикуров.
— Я эти буковки до смерти помнить буду! — разволновался Сергей Федорович и показал подошедшему сзади следователю. — Смотрите, Игорь Андреевич, у заглавной Г стерта верхняя палочка... А Б подскакивает вверх строки... И — тоже... О, мерзавец! Он!
— Вы успокойтесь, Сергей Федорович, ради бога успокойтесь, — не на шутку испугался Чикуров. — Очень прошу вас!
— Что ему надо от меня?! Доконать хочет?
— Даю слово, Сергей Федорович, я вытащу этого деятеля, как вы выразились, за уши из его вонючей норы!..
Ганжа еще некоторое время бушевал, а когда успокоился, следователь оформил протоколом допроса их разговор об анонимщике и самих анонимках.
Уходил он от Ганжи уверенный в том, что «доброжелатель» клеветал на него без всяких на то оснований. Ни единого худого слова не услышал Игорь Андреевич от Ганжи о Ростовцеве. Ни о каком притворстве не могло быть и речи. Это следователь уловил бы.
Но для чего анонимщик пытался бросить тень на Сергея Федоровича? Как, впрочем, и на Семизорова? Чикуров был теперь почти убежден, что главный инженер «Интеграла» честный человек.