— И что же Ульяшин?
— Ему стало хуже, и он выписался... Такая же история произошла с другим больным — Бабаянцем. У него была аневризма мозга... Этого Бабаянца тоже положили по настоянию Банипартова... А вот с Гридасовой — трагедия. Умерла после выписки. На ней-то Евгений Тимурович скорее всего и зациклился. Вернее — свихнулся... Когда брали Гридасову, даже я советовала Баулину не связываться. И Рудик был поражен, зачем это было нужно Евгению Тимуровичу.
— За взятку, — пояснила следователь.
— Я так и догадалась... А кончилось ужасно!
— Кроме этих, были еще подобные случаи?
— Были, Ольга Арчиловна. Не много, но были, — тяжело вздохнула Орлова. — Я все вспомню и потом расскажу.
— Постарайтесь, — кивнула следователь и продолжала: — Теперь, Аза Даниловна, о вашем наследстве... Вам на самом деле Варвара Леонтьевна Шубникова оставила по завещанию тридцать шесть тысяч рублей?
— Бросьте, Ольга Арчиловна, какое наследство, — махнула рукой обвиняемая. — Сами отлично знаете, как я обстряпала это дело.
— И все же, — сказала Дагурова, — я должна зафиксировать... Так что же было в действительности?
— Хотелось как-то замаскировать свои доходы. От людей, знаете, ничего не скроешь. От милиции — тем более. Даже Банипартов мне как-то сказал: светишься, старуха, смотри, погоришь... Я вспомнила, что в деревне Яремче Калининской области живет бабушка. По отцу... Съездила в деревню. Смотрю, она на ладан дышит. Вот и возникла идея... Где Березки, а где Яремча! Главное, чтобы бумага была. Люди бумагам верят больше, чем человеку... Я зашла в поселковую больницу, поговорила с врачом. Кстати, она моя дальняя родственница... Выяснилось, что Леонтьевна больше года не протянет... Тогда я положила на ее имя в сберкассу сначала двадцать шесть тысяч, потом еще десять. И завещание прямо в сберкассе составили на меня.
— Когда это было?
— В восемьдесят втором году. А в январе восемьдесят третьего бабушка умерла... Мне выдали деньги... Вот, собственно, и все.
Вид у Орловой был измученный. «На сегодня хватят», — решила следователь.
Когда обвиняемая прочитала протокол и поставила на каждой странице и в конце свою подпись, то робко обратилась к следователю:
— Ольга Арчиловна, можно вас спросить?
— Пожалуйста, — разрешила Дагурова.
— Не знаете, как там моя дочка, Катенька?
— Я видела ее отца, Рогожина. Спросила о Кате. Юрий Юрьевич сказал, что она живет у бабушки.
— У бабушки, — словно эхо повторила Орлова. — Свекровь меня терпеть не может, а ее любит. И еще... — Аза Даниловна тяжело вздохнула и еле слышно спросила: — Дочка знает?