А секретарь все еще не могла разыскать Баулина.
Последняя порция радости — звонок из Болгарии. Как там успели узнать о выдвижении на премию, осталось для Аркадия Павловича загадкой. Он вежливо поблагодарил за поздравление, пригласил посетить «Интеграл».
Затем последовал звонок заместителя председателя райисполкома Кузнецова.
— Что там стряслось с Евгением .Тимуровичем? — взволнованно спросил он.
— А что? — удивился Ростовцев.
— Я слышал, что он якобы убит...
— Как убит! — вырвалось у генерального директора. — Что вы такое говорите?!
Двенадцать часов назад, накануне вечером, он, Ростовцев, виделся с Баулиным. Беседа, правда, была не очень приятной, но...
— Его нашли возле Лавутки, — продолжал Кузнецов. — Там сейчас милиция, следователь...
Ростовцев не мог вымолвить ни слова. В поток фанфар и праздничного салюта ворвалось нечто зловещее...
— Не может быть, — выдавил наконец из себя Аркадий Павлович. — Но почему мне сразу... — Он осекся. — Ладно, буду выяснять...
Ростовцев лихорадочно набрал номер поселкового отделения милиции. Там подтвердили, что на профессора совершено покушение.
С этого момента и начался новый отсчет сегодняшнего дня...
Прибежал Банипартов. Аркадий Павлович переложил на него текущие дела, а сам бросился в больницу, где на операционном столе лежал смертельно раненный Баулин. Генеральный директор связался с областным отделом здравоохранения и ректором мединститута. В Березки срочно выехал крупнейший в области нейрохирург.
Понимая, что сам лично он ничем не может помочь Баулину, Ростовцев вернулся в свой кабинет и велел никого не пускать к себе.
Чуть ли не через каждые пятнадцать минут из больницы ему докладывали о состоянии здоровья Баулина. Его жизнь, насколько понял Аркадий Павлович, висела на волоске. Даже не то слово — чудо, что профессор продолжал жить.
А телефонные звонки не прекращались. Теперь уже поздравления перемежались с соболезнованиями по поводу случившегося. Ростовцев машинально отвечал на те и другие. Наконец это стало невмоготу, он вызвал Эмму Капитоновну.
— Меня нет, — сказал он измученно.
— Я приготовлю вам кофе, — понимающе кивнула секретарь.
Через несколько минут она принесла благоухающий напиток, налила чашечку и вышла.
Отхлебывая кофе, Ростовцев думал о том, у кого же могла подняться рука на профессора? Что стояло за этим выстрелом? Зависть, обида, месть? А может быть, таким образом сводили счеты с ним, генеральным директором «Интеграла»?
Аркадия Павловича удивляло, что ему не звонят из милиции. То, что о случившемся он узнал от Кузнецова, объяснимо. В запарке не успели сообщить ему. Но почему не считают нужным держать в курсе сейчас? Ведь наверняка есть уже какие-то предположения. Может быть, даже знают, кто стрелял...