— Уверен?
— Я же держу его в руке, — выразительно сказал Петраков-Доброголовин, приложив руку к сердцу.
— Да мне на тебя посрать, — буркнул Аспирин. — Мне, чува-ак, главное, чтобы я сам был цел. Мало ли чего он у меня нейтрализует. Вот я вечером проверю, если что не так сработает — я тебе этот прибор всуну знаешь куда?!
— Успокойтесь, — нервно сказал профессор. — Я же говорю — на людей не действует.
— Не моросите, братва, — поддержал Петракова-Доброголовина Пауль. Видимо, заинтересовался всерьез.
Мы придвинулись поближе, профессор еще раз показал, где включать питание, а где — нейтрализатор.
— А другие кнопки зачем? — подозрительно спросил Бармаглот. — И я вообще пока не понял, что это за фигня.
— Эта фигня нейтрализует бюрера, — пояснил я на правах старшего и знающего.
— И хули? Вырубает, что ли? Так его можно из ствола шлепнуть… — сказал Соболь.
— Нейтрализует, — повторил за мной Петраков-Доброголовин. — То есть бюрер теряет свои способности, пока прибор включен. Этот может нейтрализовать двух-трех бюреров, а нам больше и не нужно.
— Ага, — понял Пауль. — То есть перед нами уже не телекинетик, а просто кусачий карандух. Взял за жопу — и в мешок.
— Так, — подвел черту Аспирин. — Значит, мы приходим себе к бюрерам — кстати, я тут местечко знаю, где они недавно обжились, их там негусто пока, говорили мне, — включаем эту штуку, ловим двоих и уносим.
— Примерно так, — закивал профессор.
— Заказчику нужна пара, — добавил я, внимательно глядя на Бармаглота. Остальные в общих чертах уже знали, он — нет. И мало ли что мог придумать.
— Они ж сдохнут, — сказал Бармаглот, начиная, видимо, заранее жалеть бюреров.
— Нет. Бюреры вне Зоны живут, причем достаточно долго, — возразил Петраков-Доброголовин. — Это проверенный факт, другое дело, что никто об этом пока не писал.
— Хорошо. Я с вами, — сказал Бармаглот, откупоривая себе пиво.
Еще бы он отказался.
Бутылки стремительно пустели, никто уже особо не заботился тем, насколько прожарен шашлык — горячее сырым не бывает. Пауль и вовсе бросил закусывать, только методично и молча вливал в себя попеременно водку и пиво. Профессор подобрался ко мне поближе и робко потянул за рукав:
— Господин Упырь?
Бармаглот, услыхав этот лингвистический изыск, согнулся пополам от смеха. Ржал он так, что аж задохнулся и закашлялся. Соболь невозмутимо похлопал его по спине и сказал наставительно:
— Поучился бы лучше хорошим манерам у интеллигентного человека.
Профессор покосился на Соболя подозрительно, но решил не вступать в полемику. Поскольку он настойчиво тянул меня за рукав, пришлось среагировать.