Он начал голодовку, ни с кем не посоветовавшись. Единолично.
Орихаши-сэнсей сказал было, что тоже хочет голодать, но Адачи запретил ему даже думать об этом.
— Я вовсе не строю из себя героя. Я тоже человек: я хочу лучшей жизни, хорошей работы и вкусной еды! Я боюсь наказания и боюсь, что меня уволят. Кто знает, может, когда-нибудь я стану предателем и всех вас предам. Короче, я самый обычный человек, но, как и у любого человека у меня есть своя история. Но история порождает историю. И вносит свои поправки, — произнеся эту загадочную речь, Адачи отправил Орихаши обратно в школу.
Первый день был очень трудным.
Большинство людей пытались отговорить Адачи от его затеи. Адачи лежал, повернувшись лицом к бетонной ограде завода, и молчал. С этими людьми ему было не о чем разговаривать.
Каждый час, во время перемены, проведать Адачи приходил кто-нибудь из его учеников. Тогда Адачи вставал и подробнейшим образом объяснял содержание следующего урока, давал задание для самостоятельной работы.
— Вы и сами отлично справитесь. Не вздумайте просить помощи у других учителей! — строго говорил он и неизменно получал бодрый ответ:
— Конечно, справимся, не волнуйтесь!
Ученик, который пришел на третьей перемене, сказал:
— Сэнсей, на следующей перемене — обед. Вам принести сюда чего-нибудь покушать?
— Спасибо, дружище, — сказал Адачи, погладив ребенка по голове, — но если я покушаю, как ты выражаешься, то ничего хорошего из этого не выйдет.
Он засмеялся.
В полдень у палатки Адачи собрались журналисты. Он обстоятельно ответил на все их вопросы и под конец сказал:
— Пишите только правду! Ничего не выдумывайте!
Кроме детей и журналистов Адачи ни с кем не разговаривал. Впрочем, он сделал исключение для представителя учительского профсоюза.
— На третий день голодовки пришлите мне врача, — сказал он. — Я еще молодой и умирать пока не собираюсь.
Около трех часов дня с другой стороны заводской ограды вдруг послышался стук. Дремавший Адачи протер глаза и увидел, что кто-то наблюдает за ним через дырку в заборе.
— Кто там?
— Это я, Исао.
— Исао?
— Вам, наверное, есть хочется?
— Ясное дело, хочется.
— Трудно терпеть?
— Еще как трудно, я же знаешь какой обжора на самом деле.
— Ну вот, держите. — С этими словами Исао протолкнул в дырку небольшой рисовый колобок.
— Это что, рис, что ли?
— Ага.
— Если я его съем, то какая же это голодовка?
— А вы никому не говорите, так никто и не узнает.
Адачи рассмеялся.
— Врача так просто не обманешь. Он мне сделает анализ и сразу все поймет.
— Жалко, — расстроился Исао.
Через ту же дырку в заборе Адачи вернул колобок мальчику.