Но если мантийцы перестанут скрываться, маскировать своё присутствие, то бороться с ними станет намного проще. Кроме того, они снова превратятся во врагов, а корпорация, какая бы она ни была, — в союзника. Маленькие победоносные войны развязывают для того, чтобы разрешить внутренние противоречия в обществе и улучшить имидж. Большая победоносная война будет намного эффективнее в этом смысле.
Но это очень, очень опасная игра. Игра, которая будет стоить многих миллионов жизней. И ни одна из сторон не уверена в победе… Почему они идут на это?
Мантийцы не любят ждать, хотя и способны ждать много дольше людей.
А Неккен торопится. Потому что информационную войну уже выигрывает противник.
…Йеллен аккуратно, по-кошачьи зевнул и перевёл взгляд на Николаса. Глаза его улыбались.
— Вот и всё, Ник, — сказал он. — А вы боялись.
Николас вздрогнул. Сердце трепыхнулось. Он недоумённо уставился на Йеллена.
— Что?
— Всё, — просто повторил директор и тихо засмеялся вслух.
— Алан…
— Можете возвращаться к варианту «господин Йеллен», если желаете. Хотя «Алан» мне по-прежнему нравится больше.
Николас замолчал. Некоторое время он собирался с мыслями, а потом осторожно спросил:
— Я могу считать, что ваши… каникулы подошли к концу?
Йеллен озадаченно заморгал, подался вперёд.
— Как вы сказали? Каникулы? Очаровательно. Вы чудо, Ник, я не жалею ни о единой минуте, проведённой с вами… Но да, вы правы. Мне стало скучно. Знаете, раньше вы отсутствовали, а теперь присутствуете, но не здесь, а где-то в другом месте. Это очень скучно наблюдать. Не сочтите критическим замечанием в ваш адрес, это совершенно естественно, а я всё равно очень доволен.
Он всё понимал, подумал Николас, и сейчас всё понимает. Чёрт, можно решить, что этот ти-интерфейс действительно читает мысли, а не только воспринимает приказы. А если действительно так? Это было бы чудовищно…
Потом он подумал, что Алан Йеллен в таких делах вполне способен обойтись без помощи техники.
Директор одарил его лучезарной улыбкой.
— А теперь, если вы позволите, — сказал он, — я буду говорить серьёзно.
Николаса снова продрала дрожь.
Йеллен всё любил делать внезапно.
Николас помолчал, собираясь с мыслями. Впрочем, хорошо, пришло ему в голову, хорошо, что Йеллен решил перейти к делу сейчас. Пару дней назад я почти утратил способность соображать толком, а сейчас всё несколько иначе…
— Алан, — ответил он, — я жду этого уже довольно давно. Я слушаю вас.
Директор прикрыл глаза, улыбка его стала загадочной, словно у роковой красавицы. Он опять будет играть, подумал Николас, теперь — в какую-то новую игру, но я даже готов подыгрывать. Прошлая его игра слишком меня утомила.