Но сейчас дул ветер, сыпала морось. Небо было белым и серым, лишь кое-где проглядывали лоскутки голубизны. В унимобиле Йеллена было почти уютно. ИскИн предложил прослушать выпуск утренних новостей, Николас согласился, но громкость убавил почти до нуля — голос диктора превратился в убаюкивающий звуковой фон. Время от времени Николас улавливал обрывки фраз. Шёл скучный репортаж о какой-то школе, чуть ли не военизированной школе, с восторгом говорилось о традициях, берущих начало едва ли не на самой Земле… Потом прозвучало знакомое имя, и Николас глянул в экран.
Нет, конечно, вспоминали не императора. Впрочем, вот и ответ, зачем понадобилась эта школа в утренних новостях… По экрану, по зелёной лужайке, разбитой неведомо где, проходили дети царствующего гендиректора: Джон-Роэн, Алан-Кристиан и Роэн-Лайам Тикуаны. Любопытно, подумал Николас, кто из них сын Йеллена. Должно быть, второй. Принц Кристиан был красивый гибкий подросток с весёлым, располагающим к себе лицом. Принц Джон, уже взрослый мужчина, необыкновенно походил на прадеда и оттого внушал больше доверия, чем игривый Алан. Белокурый невзрачный Лайам был как надколотое яйцо, из которого ещё неизвестно, кто вылупится — то ли цыплёнок, то ли тираннозавр…
Значит, Джон, подумал Николас. Сколько ещё просуществует Союз Двенадцати Тысяч, прежде чем снова станет Империей Тикуанов? И что за человек принц Джон? Через тридцать или сорок лет Звёздный легион будет присягать ему…
Эрвин молча смотрел в окно. Казалось, куда больше, чем наследник трона, его интересовал почётный эскорт, сопровождавший унимобиль.
Законопроект ещё не вынесли на голосование в Совете, а фактический статус Циалеша уже изменился, и первым это подтверждал секретариат Неккена, изменивший процедуру дипломатической встречи. Собственно, лишь сейчас эта встреча стала по-настоящему дипломатической. Йеллен непременно сделает вид, что в первый раз меня видит, подумал Николас, это будет очень в его стиле. Но я не против. Я только порадуюсь. Любопытно, будет ли там Акена. Должна быть. Как бы они ни доверяла своему консорту, но Легион возрождается во имя Тикуанов и их империи, а не для каких-то там йелленов… Думал ли я когда-нибудь, что своими глазами увижу императрицу…
Потом взгляд его упал на резкий профиль Эрвина, тёмный на фоне светлого окна, и лёгкие мысли истаяли.
Эрвин словно спал с открытыми глазами. Это было уже не спокойствие, а какой-то транс.
У Николаса мурашки побежали по спине.
Но он не знал, что сказать, он боялся совершить ошибку, и потому промолчал.