15:35 – "Ангел – Абраму" – Русские заходят на позиции, подходят к высоте, приближаются.
"Ангел – Воину" – Надо хорошо укрепить позиции, быстрее оденьте форму и сразу на
позиции….
"Ангел – Моджахеду" – Ждите русские подходят.
15:42 – "Архангел – Ангелу" – Прошу прислать ручную лебёдку. У меня завалило в блиндаже
человека. Троих достал и трое погибли.
17:30 – "…. – Талибану" – На позиции отправьте миномёт…
Я разочаровано отодвинул журнал: – Дима, вот сколько читаю твои радиоперехваты и не особо доволен. Они какие-то куцые, обрезанные. Ну, какую полезную информацию отсюда можно извлечь?
Начальник РЭБ огорчённо вздохнул: – Твоя правда. Сколько раз просил прислать нормального переводчика чеченского. Тот, который сидит и слушает, знает слабо, переводит медленно вот отсюда и пробелы….
В кунге меня ждали. Оказывается, Кравченко привёз из Моздока коньяк и офицеры, накрыв стол, ожидали меня. Выпили по стопке, помянули погибшего разведчика в бою. Выпили за удачу в завтрашней атаке, выпили за здоровье Осипенко. Мы уже знали, что раны у него хоть мелкие, но многочисленные и ходить будет только через месяц. Чистяков сидел напротив меня, часто морщился и почёсывал ногу. Когда выпили за здоровье Осипенко, он встрепенулся.
– Ребята, нога у меня всё болит и болит. Борис Геннадьевич, ничего если я немного заголюсь за столом и посмотрю что там у меня. Ну не может так от удара камушка болеть.
Я разрешающе мотнул головой и через минуту Чистяков, сняв штаны, стал внимательно рассматривать ранку с запёкшейся кровью.
– Ого, да это и не камушек. Смотрите, в глубине раны что-то есть.
Алексей Юрьевич, взял со стола чистую вилку, поддел что-то в ране и, громко шипя сквозь зубы от боли, потихоньку потянул. Я быстро налил сто грамм коньяка в кружку и приподнялся, разглядывая манипуляции Чистякова, а через мгновение все с удивлением присвистнули, когда он вытащил из раны небольшой кусочек металла, сверкнувший чистым разломом.
– Ого, вот тебе и камушек. Да это осколок от подствольника.
Я быстро сунул кружку с коньком старпому: – Ну, Алексей Юрьевич, с крещеньем тебя. Раз ты ранен, теперь завтра я вместо тебя пойду на корректировку. Пора и начальнику артиллерии тряхнуть стариной.
– Почему вы, товарищ подполковник? Я могу сходить…., – обиделся Кравченко.
Но у Алексей Юрьевича было другое мнение: – Борис Геннадьевич, Саня – это моя высота и я буду ходить туда пока мы её не возьмём, – твёрдо и решительно прервал нас Чистяков. Я внимательным и долгим взглядом посмотрел на своего подчиненного, прощая ему за эти слова многие его прегрешения.