Тэш подставила лицо ветерку и вдохнула доносившийся откуда-то запах костра.
Там, на черно-сером горизонте, медленно двигались на восток маленькие тучи. Неяркие звезды появились, пробуждаясь, словно крохотные точки на неосвещенном куполе цирка. Разноцветные нитки лампочек и флажков колебались над головой под порывами внезапного ветра. Средневековая музыка звучала еще более беспорядочно и неуместно здесь, на свежем воздухе, где ее заглушали доносившиеся голоса, шорох платьев и монотонный грохот из отдаленного амбара.
Тэш вздохнула от счастья и опустилась на лежак. Такая замечательная ночь, она чувствовала себя абсолютно свободной и спокойной. Затишье перед бурей. Завтра… нет, если она будет думать об этом, ее удовольствие растворится, как кусочек сахара во рту, оставляя после себя только сладкую вину.
Она допила последнюю каплю шампанского и попыталась поставить стакан на столик рядом. Но промахнулась на пару сантиметров, и стакан разбился о бетон пола.
— Ты пьяна, Тэш, милая, — сказала она сама себе. — И не трудно догадаться почему.
И тут девушка поняла, что сознательно хотела довести себя до такого состояния. Это была своего рода попытка набраться храбрости. Храбрости, чтобы совершить невозможное, чтобы раз и навсегда побороть свой страх и соблазнить Хуго.
Салли доела остатки взбитых сливок со своего десерта и похлопала себя по животу.
— Это лучшее из того, что ты получишь сегодня, французское дитя, — сказала она своему будущему ребенку.
И застыла от удивления.
В другом конце комнаты, великолепная, блестящая и опасная, стояла Лисетт О'Шогнесси. Она была еще тоньше, чем обычно, золотистая кожа обтягивала, как лайкра, ее кости без мяса, слегка собираясь складками в сухожилиях. Лисетт приобрела здоровый вид человека, регулярно занимающегося спортом, но выглядела мрачной, как грозовая туча.
— Извините.
Салли улыбнулась Галлахерам и направилась к ней.
— Салли! — Лисетт тоже увидела подругу и пошла ей навстречу. — Боже, ты замечательно выглядишь, милочка!
Она прижала свой угловатый подбородок к щеке Салли и громко поцеловала воздух.
— Здравствуй, Лисетт. — Вблизи Салли разглядела огромные темные круги под глазами и сеточку узких морщин вокруг губ, ни того ни другого раньше не было. — Как поживаешь?
— Потрясающе! Никогда не было лучше! — Лисетт дрожала от напряжения. Она увела Салли подальше от той компании, с которой стояла, прошипев: — А где этот мерзавец — мой муженек? Убью гада, когда его увижу. Сукин сын.
От ярости и злобы подругу Салли передернуло.
— Думаю, нам стоит поговорить. — Она нежно похлопала Лисетт по руке. На красивые накрашенные глаза наворачивались слезы. — Пойдем, найдем тихое местечко, и я объясню тебе, что смогу.