— Мама, если ему пять, то он уже не жеребенок, — произнесла Тэш сквозь стиснутые зубы. — Он совершенно взрослый жеребец.
— Нуда, только чуть-чуть… темпераментный, — засмеялся Паскаль, когда гнедой начал бить копытом. — Но Ксандра сказала, что ты очень хорошая наездница.
«Мама, если бы ты только знала!»
Молодой жеребец потерял к ним интерес и начал мрачно хватать сено из кормушки.
Слезы увлажнили глаза Тэш. Она так долго удерживала Сэмиона на задворках памяти, изо всех сил стараясь заблокировать самый постыдный из своих секретов. Стараясь не показать матери, как она расстроена, девушка отвернулась, яростно моргая.
Тэш поняла, что у нее пропал аппетит.
В кухне на большом исцарапанном дубовом столе стояла пустая бутылка из-под красного вина, а рядом блаженно храпел с открытым ртом Жан.
Паскаль просто улыбнулся и, пожав своими широкими плечами, достал праздничное шампанское.
— Pour le cheval rouge,[10] — театрально произнес он, разворачивая золотистую фольгу.
Тэш дрожала от мучительных воспоминаний. Звук пробки, вылетающей из бутылки, показался ей оглушающим, как выстрел гуманного убийцы.
— Том, только посмотри, посмотри на все эти лодки! — сказал Мэтти Френч своему семилетнему сыну, когда они приближались к Шербургу.
Было невыносимо жарко. Его глаза болели от раннего утреннего солнца, и голова слегка кружилась от запаха дизельного топлива.
— Пойдем, найдем Тора и Салли, — предложил отец в надежде увести сына с палубы.
— Еще пять минуточек, пожалуйста?
Том впервые был на корабле и поэтому пребывал в возбуждении. У Мэтти не хватило смелости лишить ребенка минутного удовольствия.
— Ладно.
Отец снова погрузился в чтение газеты «Гардиан». Он попытался сосредоточиться на проблеме ядерного оружия и забыть о своем гастрите.
— А бабушка Лекси будет нас встречать на причале?
— Нет, — Мэтти улыбнулся. — Мы поедем к бабушке на Одри.
— Замечательно!
Одри звали их «ауди», ветхую и грязную белую машину. Мэтти, в высшей степени не одобрявший загрязнение Лондона, ездил на работу на горном велосипеде. Но Салли, его жена, настояла на необходимости купить машину, чтобы возить детей.
— А как зовут этот корабль? — Том указал на ржавый буксир.
— Мейбл, — промычал Мэтти. Ему уже стала надоедать игра «окрести корабль», которую они начали с Томом в Дувре.
— А этот?
— Ле Бакстер.
Том захихикал. Миссис Бакстер была его учительницей.
— Миссис Бакстер сказала маме Родни Брауна, что ты левый, — заявил Том, раскачивая скамейку на которой сидел Мэтти. — А что это значит? Что ты левша и делаешь все только левой рукой, да?