— Что тебе здесь нужно? — прошептала Тинка коту.
Казимир нетерпеливо дотрагивался до Тинкиной ноги мягкой лапой, не выпуская коготков, словно приглашал куда-то. Когда девочка встала, он оставил ее в покое. Постепенно Тинка научилась определять, где находится невидимый кот. Сейчас он бежал перед ней, как будто показывал дорогу. Они дошли до садовой калитки, и Казимир выскользнул на улицу. Тинка поняла, что кот зовет ее в Кристальный переулок. Она вернулась в дом, позвала Лисси и быстро переоделась.
Казимир привел обеих девочек в дом № 77. Перед садовыми воротами стояла дама с бородавкой на носу. Охотнее всего Тинка и Лисси повернули бы назад, но она уже заметила их и поманила узловатым пальцем:
— Наконец-то! Вы заставили меня ждать!
Тинка и Лисси пробормотали что-то вроде «извините».
Я пришла вместо Августа Янореса, — объяснила колдунья-наставница.—- Этот усатый кабан снова увлекся быстрой ездой и попал в аварию. К счастью, ничего опасного, но нога как минимум шесть недель останется в гипсе.
Бедняжка, — с сожалением сказали девочки.
Колдунья-наставница знаком пригласила их идти дальше. Лисси и Тинке не оставалось ничего другого, как привести ее в дом.
Секундочку, вы прибыли сюда... по поручению? — Лисси знала, что это могло означать.
Вот именно. Вы с грехом пополам выдержали экзамен на пригодность, — заявила колдунья-наставница. — Предъявите ключ Фолфония!
Тинка принесла его из гостиной в прихожую. Дама извлекла из глубокого кармана фиолетового пальто латунную табличку. На ней красовались имена девочек, написанные светящимися буквами, которые разбрасывали вокруг сверкающие искры. Сверху и снизу маленькими буквочками было приписано «Члены Клуба колдуний». Дама прижала табличку к вантузу, и табличка стала невидимой. Тинка забрала ключ Фолфония и погладила метку.
Но экзаменационные задания... в чем, собственно, они заключались? — поинтересовалась она.
Найти занятие для любопытных соседей и сделать так, чтобы у ваших братьев не оставалось времени досаждать вам, — объяснила колдунья-наставница.
Тинка и Лисси прыснули со смеху.
— Подумаешь, братья! — добавила дама, думая о чем-то своем. Похоже, у нее был кое-какой опыт. — Ну ладно, я пошла. — Она кивнула, и волосок на ее бородавке затрепетал. — Но я буду завами наблюдать.
Оставшись одни, девочки издали радостный вопль и принялись кружиться по дому и саду. С участка Лидофских доносился громкий треск газонокосилки.
Гордые, счастливые Лисси и Тинка вернулись домой. По дороге они чуть не лопнули от распиравшей их радости, потому что не могли поделиться ею ни с кем. Правда, от родителей не укрылся блеск их глаз, и девочкам пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не выдать свою тайну.