До вечера Орел патрулировал акваторию и встречал подтягивающиеся из пролива суда ордена. Ощущали себя хозяевами, хотя до этого было еще как пешком до Луны. Бои в городе давно закончились, так особо и не начавшись. Ворота форта, вместе с привратной башней подорвали, сняв бомбу с брандера, и заменив взрыватель обычным шнуром. Изобретатели. К воротам бомбу тащили под вечер, большой толпой, прикрываясь толстыми щитами, которые собирали весь день. Предварительно обработали стену метателями. С нашего рейда развития событий было не видно, слишком далеко. Зато результаты были слышны отчетливо, как и град камней, взметнувшийся на обратной стороне форта. Надо все же пороху в эти бомбы класть поменьше, не удивлюсь, если в бухте всплывет оглушенная рыба. В способности защитников продолжать сопротивление уже серьезно сомневался, впрочем, как и в способностях атакующих. Представляю, как они все трясут головами, пытаясь выбить глухоту из ушей. Однако бой в форте вспыхнул практически сразу после подрыва. Звонко забухали гранаты, и рыкнули на низкой ноте ружья. Даже пушка, по-моему, бабахнула, но только разок. Остальные подробности скрадывало расстояние. По видимому, опытному воину, глухота не помеха.
Отловить магистра удалось только в полной темноте, практически на ощупь. Так как раньше причаливать под дулами пушек форта не рисковал, а орденцы не подали знак о захвате форта. Хоть бы флаг свой подняли, что ли.
Совещание отложили на утро, дела шли не так хорошо, как казалось с моря, и магистр торопился их закончить под покровом ночи, а за одно, не дать начать османам аналогичных дел. Пришлось отвести Орла на рейд, на всякий случай, и попытаться вздремнуть. Получалось плохо, перед внутренним взором стояли галеры османов, работающие веслами как гребными колесами. В этих видениях османы пересекали, глиссируя, Мраморное море в считанные часы, и накрывали нас всех под утро на рейде тепленькими.
На утреннем совещании был злой и дерганный. Озвучил концепцию ближайших пары дней. И свое виденье ситуации. У рыцарей адмиралы опытные, пусть корректируют. Корректировать особо не пришлось. Адмиралы, как-то философски высказали мысль - "Ну, можно и так". А на мои вопросы, как будет лучше, отвечали - "Море покажет". Фаталисты. Тем не менее, толстяков начали грузить дополнительным порохом, поднимаемым из казематов форта, и отправлять на них наряды солдат. Отплыли точно в срок, и сердце, наконец, успокоилось. Снова в море, тут нас так просто не взять.
Ночевали у островов. Опять спал плохо. Теперь глиссирующие османские галеры проносились мимо и уходили за горизонт, высаживать десант в Галиполи. Выбрался из каморки, начал кочегарить походный самовар, на литр воды примерно, и пакетики из шкатулки достал, не будить же Таю по такой мелочи. Курил на палубе, смотрел на небо, усыпанное звездами, думал о разном, в том числе о толпах пленных людей, которые образуются после нашего похода. Оставить их в империи - это вырыть себе могилу. А перевезти в Россию, это надо целую инфраструктуру. Им надо будет, что-то есть, где-то жить и кто-то их должен охранять. Вести всю эту толпу вглубь страны - чревато неприятностями. А оставлять в междуречье Волги и Дона - это делать подарок крымским татарам. Набрасывал в блокнот проблемы, разделяя на главные и побочные. С проблемами надо переспать, тогда они бывает, дозревают. В любом случае, пока еще не известно, кто у кого в плену окажется. С этим и завалился спать.