Еще час делового разговора о фактории. Отошел от шока рассыпавшихся планов, мысленно пожал плечами, и принялся за торговлю по настоящему. Торговались о фактории под Лондоном. Примерно представляя, что из себя она может представлять, оговаривал каждый пункт. Как и опасался, фактория была даже хуже шведской. Зачем мне еще один хомут? Так ему и сказал. Взяли паузу в переговорах до моего возвращения.
Во всей этой ситуации был один приятный момент, вспомнил про шведа, о котором забыл совершенно. И масса неприятных моментов - не понимаю, что происходит.
Вернулись домой. Дал отбой всем своим тайным, а командира пригласил к себе.
В ожидании его, пытался понять, что происходит и как на это реагировать. Пытал Таю о событиях, приезде новых людей - но никакой картины не возникало.
Командир тайных, ясности не добавил. Он то же был тактик, а не стратег.
Дал командиру новую задачу. Сбор информации по посольствам. Времени у него на это полтора месяца. Средства любые. В смысле денежные, послы ни о чем догадаться не должны.
На следующий день, после обеда, выдвигались в Кузякино. До обеда решал деловые вопросы со шведом. Три года за факторию могу не платить. Мог бы и пять выжать, с теми бумагами, которые ему предъявил, только зачем. Боюсь, даже через три года факторией будет уже не воспользоваться.
К нашему, отъезжающему каравану присоединился сотник Григорий Грибоедов, которому Петр поручил строительство адмиралтейства в Воронеже, с нужными для строительства людьми и инструментом, считай, инженерная рота - так что караван у нас получился большой.
* * *
Поместье встретило наш караван дымами и гулом многочисленной толпы. Изрядно тут собралось, однако. Еще на день пришлось задержаться в Кузякино, принимал отчеты и организовывал караван в Вавчуг, с деньгами, письмами и охраной. К вечеру Тая отчиталась - много больных, и не столько из-за ожидания в лагере, сколько от переходов к нему. Люди приходили с дальних краев, и практически раздетые. Только тут увидел, насколько хуже живет центральная Россия, по сравнению с приморьем. И мастера центральных регионов, даже на подмастерьев поморских не тянули. Или это монастыри от хлама избавились?
Имел долгую беседу с отцом Ермолаем, показывал ему расклад в двадцать четыре корабля, и интересовался, как он думает - что эти больные и затюканные, а большей частью и неграмотные, люди построят? Беседы особой не получалось, других людей не будет, и это четко понимал. Просто пар спустил.
Лагерь стоял еще два дня, собирали по окрестным селам сани с лошадьми, с этим тут так же плохо было, но для больных саней набрали.