– Что такое? – вырвалось у нее, но она проследила за его взглядом и все поняла.
– Я просто… – Леон, наконец, осознал, что у нее в животе растет новая жизнь, и немного растерялся. – Можно потрогать?
– Да, конечно! – Калли с облегчением улыбнулась и, схватив его руку, положила к себе на живот. Она тоже оказалась неготовой к чувствам, захлестнувшим ее от нежных и робких прикосновений Леона.
– Прости меня, – прошептала Калли, с грустью подумав, чего она лишила его. Из-за ее волнения ребенок вдруг начал толкаться, а Леон вздрогнул, отнял руку и со страхом посмотрел на нее. – Мне жаль, что я тебе не рассказала сразу. У меня назначено плановое УЗИ, через три дня в больнице. Двадцатая неделя. Пойдешь со мной?
Он решительно кивнул, и Калли поняла: он ни за что не пропустит этот визит к врачу.
– Обязательно, cherie, а потом поедем в Монтез.
Машина свернула на аллею, ведущую к дворцу.
В лучах низкого ноябрьского солнца здание выглядело еще более потрясающим, чем Калли его запомнила.
– А как тебе нравится имя Жак? – спросил Леон.
Она посмотрела на разрешение, на вступление в брак, которое держала в одной своей руке, и на размытую фотографию УЗИ – в другой. Будь у нее третья рука, то Калли бы в который раз ущипнула себя.
– В честь Жака Ренара? – предположила она, изучая фотографию с внимательностью и любовью, на которые, способна только мать, будто пытаясь понять, похож ли ее сын на Жака. Наконец, повернувшись к Леону, Калли улыбнулась. – Мне нравится! Они договорились сразу же узнать пол ребенка. Может быть, из-за того, что само его появление стало для них слишком неожиданным, либо потому, что им хотелось что-то сделать вместе… И теперь оба были счастливы.
– Напомни мне еще разок, как зовут твоих племянников?
– Дилан и Джош. Дилан постарше.
Калли продолжало изумлять, что Леон не только интересовался ее семьей, но и пригласил всех на свадьбу, даже сестру, несмотря на то, что относился с предубеждением к журналистам. Конечно, удивление Калли не могло сравниться с удивлением Джен, когда та узнала о предстоящем событии.
– Замуж?! За принца Монтеза?! – воскликнула Джен после того, как в сотый раз извинилась за то, что прослушала просьбу сестры не печатать ничего в газетах о ее работе над полотнами Ренара. – Но… если не ошибаюсь, ты считала его негодяем!
– Бывает всякое, – рассмеялась Калли. – Но я влюбилась в него, Джен, и… У нас будет ребенок. В марте.
У дворца их встретил Бойэ и сразу бросился помогать Кали, разбирать привезенные вещи. Их было огромное количество, в том числе и детская кровать – подарок на прощание от Микеля, Селин и остальных сотрудников галереи.