– Но, как ты сама сказала, тебе не важно, какая кровь течет во мне. Эти картины должны радовать всех. Должен признаться, с ними мне было легче расстаться, чем с этой картиной. – Леон показал на полотно, висящее за ее спиной, и Калли обернулась.
– Моя картина! – воскликнула она, потрясенная увиденным. Ее картина висела рядом с полотнами Ренара. – Я думала, что ты избавишься от нее, когда найдешь.
– Изумительная работа! – с чувством сказал он.
– Едва ли!
Леон удивленно изогнул бровь.
Калли снова посмотрела на свою картину и пришла к выводу, что она все-таки лучше, чем ей казалось.
– Я думал, ты сама не пишешь картины.
– Не писала. После разрыва с Дэвидом. Но потом я встретила тебя.
Теперь она могла признаться себе, что вдохновение появилось у нее потому, что рядом с ней находился любимый человек. Именно поэтому в Монтезе ей хотелось творить, а в Париже все ее попытки взяться за новое полотно окончились провалом.
– Я, правда считаю, что она хорошая. Я видел, с какой страстью ты писала ее.
Калли покраснела.
– Не сомневаюсь, – пробормотала она.
– Нет, я не об этом. Море, как будто живое. В каждом штрихе чувствуется твой восторг от окружающего мира.
Калли почувствовала, как у нее на глаза вновь наворачиваются слезы, но в этот раз от радости. Он не стал смеяться над ее попытками стать художницей, не выбросил картину, а, наоборот, повесил ее в раме рядом со знаменитыми картинами, которые открыли для нее мир живописи.
– Спасибо, – вдруг вырвалось у нее. – За то, что понял, сколько это значит для меня… Я думала…
– Что я не серьезно отношусь к твоей карьере и считаю, что ты все бросишь, как только выйдешь замуж? Знаю, – понуро опустив плечи, произнес Леон. – Я должен был понять это раньше, ведь ты так стремилась работать над полотнами Ренара. Тебе столько пришлось вынести ради этого.
Калли глубоко вздохнула. Мир как будто остановился. Все это время она была убеждена, что не нужна ему, потому что Леон не хотел понимать ее… И в то же время он понял ее лучше, чем кто-либо другой. Она с изумлением посмотрела на него.
– Не так-то и трудно мне было, – прошептала она.
Леон, казалось, не услышал ее.
– Я должен был раньше тебя сюда привезти, – расстроенным голосом сказал он. – Так много вещей, которые я должен был сделать раньше. Но мне хотелось рассказать тебе о галерее на свадьбе. Я ждал, когда Джен сообщит мне, сможет ли она приехать на открытие.
Калли удивилась еще больше:
– Джен? Моя сестра Джен?
– Я пригласил ее, чтобы она освещала открытие в прессе. Я планирую еще пригласить Калика с Тамарой, – продолжил он. – Может быть, мне нужно подумать над тем, чтобы стать более открытым и научиться строить отношения с журналистами.