Потому что знал: он всегда будет рядом. Даже если вдруг не окажется — возникнет, словно из ничего, из ниоткуда. Потому что с друзьями только так и бывает.
Этим летом мы собирались ехать в лагерь. Вместе.
Олег поехать не смог — много дел оказалось с переездом. А следом за ним не поехал и я. Внезапно вдруг совсем расхотелось, пусть вроде бы ничего не мешало мне ехать без него. Я разругался с ребятами, с руководителем и большую часть времени проводил дома, фактически ни с кем не общаясь…
Где-то в глубине души я понимал, что наша дружба закончилась. Нас закрутят, завертят десятки отдельных дел, отдельных забот — и через пару лет хорошо если мы будем просто заглядывать после секции в наше кафе. А скорее всего — просто станем разбегаться по своим делам сразу за воротами с лошадиной головой, махнув друг другу рукой.
И оба будем притворяться, что мы ещё дружим. И вымучивать слова для разговора, состоящего почти целиком из неловких пауз.
Это взрослым для дружбы не помеха и тысячи километров. Потому что у них есть десятки более важных, чем дружба, дел…
…Я обнаружил вдруг, что иду по берегу Цны, время от времени кидая в зеленоватую спокойную воду одинаковые ровные гальки, набранные в горсть. Прошёл мимо дома. Я высыпал оставшиеся камешки у берега, пихнул локтем сумку на боку и подумал, что домой не хочется. Отец сегодня до утра в агентстве, а мама — что мама? Она не понимает и десятой доли из того, что интересно для меня. Отличная жена для моего отца, преуспевающего частного детектива. Отличная хозяйка дома — в меру богатого, благоустроенного её руками. Заботливая мать для меня.
Я её не любил. И знал это, и уже давно не пугался, как испугался первый раз, когда понял это пару лет назад. До сих пор помню свой испуг…
Я к ней привык, но не любил. Повторяю. Так бывает, что бы вы не думали.
Повернувшись, я пошёл в сторону дома. Спешить было некуда.
* * *
— Вадик, обедать будешь?
— Нет, мам.
Я прошёл в свою комнату, не глядя, ткнул пальцем в кнопку центра. ДДТ — старый концерт, вот что оказалось на диске, который я поленился вытащить вчера вечером.
Побледневшие
листья
окна
Зарастают
Прозрачной водой.
У воды
Нет ни смерти,
ни дна…
Около окна — наискось, чтобы свет по вечерам падал правильно — стоял на подрамнике большой лист пластика, на которых я предпочитал рисовать. Картина, когда-то подаренная мной Олегу, тоже была нарисована на таком. С этого листа через плечо улыбалась мне одна девчонка из нашего класса. Она стояла на фоне стены — голая, как позировала мне в этой комнате. Получилось здорово. Как живая. Мать видела эту картину и восхищалась тем, как хорошо рисует её мальчик, какой он настоящий художник, как позируют ему раздетые натурщицы…