— Кто умер рабом, тот не жил никогда.
Кто истинно жив, никогда не умрёт.
Мы верим: великих походов звезда
На небе полуночи скоро взойдёт.
Наших героев шаг
Вновь попирает твердь!
Солнцем разорван мрак
В страхе бежит смерть! — так, что пламя факелов заметалось по стенам.
Ротбирт внезапно вскинулся, обвёл зал разъезжающимися глазами и вдруг, рубанув по столу саксой, закричал:
— Где кэйвинг?! Куда дели Йохаллу?!
Сидевший напротив хангар поклонился:
— Вашему господину хорошо. Вам не надо беспокоиться. Он с госпожой Юргул.
Ротбирт успокоился так же мгновенно, как вспыхнул и налил себе ещё вина, отпихнув локтем попытавшегося сделать это слугу — так, что тот отлетел к соседнему столику.
Наискось опять подрались. Кто-то разбил о чью-то голову кувшин с вином. Девчонки-служанки липли к анласам с назойливостью мух — особенно к молодым, привлечённые их удивлённо-наивными юными лицами, светлокожими и ещё не разукрашенными шрамами.
И не только девчонки. Ротбирт, явно выпивший больше, чем надо, "вынырнул на поверхность" и обнаружил, что под его руками — податливое нежное тело… но это не девушка, а полуголый слащаво-смазливый мальчишка примерно одних лет с ним самим.
— Что тебе, топорррррр Дьяуса?! — прорычал Ротбирт, пытаясь сообразить, что происходит. — Вадомайр, чего он от меня хочет?!
Но Вадим только хохотал и отмахивался, не в силах говорить от смеха. Хангар продолжал лезть к губам Ротбирта своими, и тот, окончательно разъярившись, решил проблему в типично анласском стиле — с плеча засветил смазливчику в лоб кулаком, проломив ему череп и свернув шею. Потом отпихнул обмякшее тело ногой и налил себе ещё вина.
* * *
После пятого бокала вина Йохалла обнаружил, что Юргул сидит у него на коленях и они целуются. Меч в углу… кольчуга лежит на полу стальной грудой…
— Я ещё не встречала таких, как ты, — шептала Юргул. — У тебя плечи — как зубец на крепостной стене. Тебе тут все по грудь… Все ли в вашем народе такие?
Ответов она, кажется, не ждала. Блестели в полумраке чёрные глаза и влажные от слюны зубы.
И тут — через пелену опьянения и желания, возраставшего с каждой секундой, с каждым умелым движением рук Юргул — через всё это пробилось лицо.
Её лицо.
И, отпихнув Юргул в сторону, Йохалла резко встал. Покачнувшись, схватился за стол — и его едва не скрутило от отвращения к самому себе… и неожиданной сильной тошноты и рези в желудке.