Полковник или точнее Григорий Федорович поехал на дачу к своему брату Тору Николаевичу, посмотреть на дачу, оставшуюся от Самсона. Дольше всего полковник рассматривал гранатовую мебель, а от гранатовых часов он просто не мог оторвать глаз. Часы его притягивали, а их воздействие на него с каждой минутой усиливалось. Вдруг полковнику показалось, что если он задержится в этой комнате, хоть на секунду, то исчезнет в пространстве времени, уйдет в эти часы, как в неизбежность. Он резко вскочил со стула, на котором сидел и бросился к выходу. Ему показалось, что ножки стула разъехались, но посмотреть на стул у него не хватило храбрости, сильным движением он закрыл дверь в мистическую комнату.
Медленно побрел полковник к Тору Николаевичу.
— Тор, что за часы находятся в гранатовой комнате?
— Что, брат, они тебе сильно понравились? Да, часы еще те.
— А это не они довели до самоубийства Самсона?
— Чем черт не шутит, я сам редко захожу в эти гранатовые комнаты.
— А зачем они тебе нужны, давай продадим?
— А кто купит? Стоит гранатовая мебель дорого, часы так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увести не дадут, в кармане не провезешь.
— В кармане нельзя, но в контейнере можно.
— Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре, размером в пятьдесят грамм.
— Не шути, Тор, я серьезно говорю. Часы мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.
— Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.
— Что делать будем с наследством Самсона? Надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!
— Пусть стоит, там, где стоит. Не мешает.
— А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью, и цены заломить за страх!
— Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.
— Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!
К ним подошла Лизавета:
— Обед готов, прошу к столу.
— Лизавета, принеси нам еду в холл, лень в столовую идти, — отозвался Тор Николаевич, — у нас с братом серьезный разговор.
Лизавета посмотрела на полковника, уловила его сходство с Самсоном и пошла за едой.
— Красивая у тебя кухарка! — воскликнул ей вслед полковник.
— Да она мне чуть ребенка не родила, да не получилось. Сорвалось. Нет у меня наследников.
— А я, чем не наследник?
— Ты, Григорий — косвенный наследник.
— Это еще посмотреть надо, чья эта дача теперь: моя или твоя?
— Эх, прав ты, тысячу раз прав, но я к этой даче привязался, а тебе она чужая, а у тебя своя есть дача.
— Верно, я не изверг, чтобы прогонять родного брата, но я хочу всех нас избавить от гранатовых часов.