На крик прибежала хозяйка:
— Элла, что случилась? Что с ним?
— Не знаю. Он лежал, потерял сознание, умер.
— Типун тебе на язык! Давай, сделай мужику искусственное дыхание! — и старушка вышла из домика.
Элла тронула руку Красса, пульс появился, она нажала двумя руками на грудную клетку, но и визуально было видно, что он оживал.
— Я жив? — спросил Красс, поднимаясь на локтях, вглядываясь в лицо Эллы. — Что со мной было?
— Не знаю, отключился, как лампочка и включился.
— Ты кто? Ты не медсестра?
— Нет.
— А я, что здесь делаю?
— Живешь.
— Я тут живу? А я кто?
— Ты — Красс, преподаватель технического колледжа.
— Правда? Вроде я был инженером, потом менеджером. Тебя не знаю. Что это за дом?
— Вы сказали, что убили любовника жены и потеряли сознание.
— Я никого не убивал, я только институт окончил. Я хороший мальчик.
— Бред, но не пойму почему? — Ивина невольно засмеялась, сквозь стянутые от напряжения скулы. — Что будем делать?
— Надо что-то делать? Мне трудно, я какой-то весь чужой и тяжелый.
— Надо все забыть, иначе вы в себя не придете. Вы чем убили человека?
— Не помню, чтобы я кого-то убивал.
— Каким оружием вы владеете?
— Холодным.
— А это, что такое?
— Складной нож.
— Как же вы им убили?
— Песок не убивают!
— Почему песок?
— Потому, что я кидаю ножи в песок или в дерево.
— И случайно метнули в человека?
— Нет, в человека нет, не бросал нож.
— А, что бросили?
— Снежки.
— Снежком убили?
— Вы понимаете, что спрашиваете?
Ивина поняла, что его мозг прячет ненужные знания глубоко и надежно, и он пытается взять, таким образом, свои слова назад.
— Здесь снег бывает в феврале, — задумчиво сказала Элла.
— Что сейчас февраль?
— Нет, сентябрь.
— А снег здесь, откуда взялся?
— Снега нет! — воскликнула Элла, и вышла из комнаты.
В спину ей полетел нож, но он вонзился в косяк. Она посмотрела на вибрирующий в косяке нож и выбежала за калитку маленькой усадьбы. Объяснять ей больше ничего не надо было. Она все поняла, но страха не было. Элла быстро села в свою машину, резко нажав на газ, она уехала. Красс вынул нож из косяка, сложил его, и засунул в карман. Потом он взял деньги, паспорт, вышел во двор, улыбнулся хозяйке, и вышел за калитку. Теперь он точно решил поехать в тайгу на Гранат, к целительнице. Он сел на попутную большую машину, но поехал не на Гранат, а в Клюкву, заставив изменить маршрут шофера газели. У его дома стояла Ивина, смотрела на Григория Федоровича, а сын играл в песочнице. Красс из машины выходить не стал, он вспомнил о даче.
Красс ехал на дачу без единой мысли, он даже не знал, как открыть ее ворота, поэтому попросил таксиста поставить машину рядом с забором, и с крыши перемахнул через забор. Дача была пуста. Он здесь и остался. Красс медленно обходил дачу. В помещении охранника он обнаружил вязанку ключей, которую бросила Лизавета. Ему оставалось найти двери к этим ключам. Больше всего его интересовала столовая, и ее запасы. Поскольку народ сбежал с дачи внезапно, то продукты в наличии имелись. Красс открывал все двери, открыл музей. Он не ожидал увидеть дощечки, привезенные им самим из тайги. Но они замечательно украшали мебельный гарнитур, и так слились с основной массой дерева, что переход был практически не заметен. Ему вообще понравилось сидеть в музее, к которому он приложил свои руки, ничего мистического он здесь не наблюдал. Одно плохо, поговорить было не с кем, и еще ему очень надоело скрываться. Он нашел способ, как открывать ворота дачи. Он включил телевизор и долго не открывал глаз от экрана, где показывали, как делают пластические операции. Он нашел деньги на пластическую операцию! Осталось продать мебель из музея, и на эти деньги изменить свою внешность! Он не стал много думать по этому поводу, а позвонил прямо в медицинский центр и предложил оплату антикварной мебелью. Там посмеялись, но нашелся хирург, который согласился сделать операцию за необычную плату, и даже сам приехал на дачу за мебелью и пациентом.