– Э-эй! – кричит. – Так называемый! Да ты не то взял. А ну отпустил быстро!
Но нет. Робот не слушает. Известное дело, не слушает, слуха же нет. Отверстия такого даже не предусмотрено. Зато зрение через оптику отменное, и через это отменное зрение робот воочию замечает, что к взятому им камню прилипло ещё много всякого мусора. А в его программе ясно сказано – мусор долой.
Но то, что в понятии робота мусор, это, извиняюсь, тело Переверзева. Тело мужское плюс руки-ноги. Вот так мусор!
А механизм тем временем, всё для себя решив, приступает к зачистке. Каковая есть суть отделение головы от остальной фигуры Переверзева. К сожалению.
Господи, твоя воля!
Вот тут наш В.П. действительно закричал большими буквами. Что кричал, хорошо не разобрать, но точно были в криках следующие слова и выражения: «Господи, братцы, то есть господа, господа шведы, грубое металлическое животное и венец природы!» Замыкала всё это риторическая сентенция: «За что боролись?»
Так кричит наш Переверзев, а параллельно крикам думает.
«Крики, – думает, – навряд ли помогут. Всё-таки крики – продукт жизнедеятельности неудачников и беспомощных женщин. Надо чего-нибудь получше придумать. А то порвёт, сукин сын, на мелкие инициалы».
Всё-таки, думает, дед мой на медведя с рогатиной ходил, да и папины 20 лет работы в вытрезвителе – не клок собачий.
Стал тогда Переверзев вырываться из роботовых щипцов. И так, знаете ли, забавно: Переверзев вырывается, а робот всё перехватывает, всё норовит половчее схватить Переверзева, чтобы этому последнему сподручней было порваться надвое.
И тут, представьте себе, робот стал уставать. Скажете, вздор, ерунда, слабость художественной фантазии. Может, и слабость, а только факт – сдал робот.
Он перенапряг свою электронику удивлением. Он с чудом столкнулся!
Он верил, как учили, что сила тяжести всего, что бывает в мире и даётся в ощущение, обязательно вниз направлена. А наш-то мигрант вырывался во все стороны одновременно. Такого нахальства этого престранного камня с налипшим мусором робот не мог вынести. Это было ему ново. Это не укладывалось в спущенные ему мифы. И это перенапрягло всю его электронику. И чтобы робот совсем не окочурился, встроенный шведами иммунитет на время отключил ему к едрене фене питание. Словом, ушёл робот в глубокий технологический перерыв, по-нашему – обморок.
Клешни его разжались, и из них выпал счастливый Переверзев.
Победно поднявшись и сразу сиганув вон из загончика, пока робот не передумал, он торжественно захохотал. Оттуда, с безопасного расстояния, В.П. ещё долго ругался на робота. Бранил, матерился на всех языках, включая даже язык самих роботов.