Наган был тяжел и неудобен для маленькой руки Тамары, первое время она с большим трудом выжимала спусковой крючок при одновременном вращении барабана, но чем больше упражнялась, тем послушнее и легче становился наган.
Все хорошо складывалось на новом месте у Тамары Антоновой, и в довершение ко всему, к великой своей радости, она обнаружила в полку девчат. Пошла в тыл развалившиеся сапоги починить, перешла по мосткам Волхов и по пути к хозяйственным службам набрела на прачечную.
Чтобы полк мог воевать, ему нужны и портные, и шорники, и ковали, и оружейники, и ветеринары, и много других вспомогательных подразделений. Если каких-то не хватает, их создают. Жизнь заставила организовать и прачечную.
Она была оборудована на поляне близ ручья, километрах в пяти от передовой. Пули сюда не долетали, и из артиллерии не обстреливали: не ведали фрицы, какое подразделение дислоцируется, а может, и знали — «горбыль» появлялся в небе два раза в день, — но решили не тратить снаряды на столь мизерную цель.
Вначале прачкам выделили палатку — вот вам жилье, устроили навес — здесь рабочее место, снабдили корытами — это орудия производства, на днях стиральные доски привезем, а пока обойдетесь, привезли кучу грязного белья — на три дня хватит, потом подкинем. Для охраны вновь созданного объекта выделили престарелого бойца, чтобы гнал подальше всякого рода тыловых бездельников и проворачивал работу, которая требовала мужских рук.
Первых прачек «умыкнул» с оборонных работ под деревней Дорожно пожилой и разбитной старшина. Заявился, как с неба свалился, в противотанковый ров этаким фертом, одарил девчат многообещающей улыбкой и пошел манны небесные расписывать:
— Вы тут спины гнете, белы рученьки портите, в мозолях, вижу, все и ссадинах, а я вам предлагаю работу чистую и самую что ни на есть женскую. С едой, опять же, контраст полный. В полку зимой пайка хлеба девятьсот граммов тянет плюс щи и каша. Ежели жизненных вопросов коснуться, то здесь монастырь под открытым небом, у нас же ухажеров, пруд пруди, любого выбрать можно.
Сладко завлекал старшина, глазами поигрывал, заманчивую паутину плел, в одном, однако, просчитался: девчата были мал мала меньше и в ухажерах не нуждались. Те же, у кого парни ушли в армию, такой намек за оскорбление приняли. Прямо об этом сказать постеснялись, начали выискивать другие доводы, но и старшина не унимался:
— Не на курорт приглашаю, а в боевой полк. Это же понимать надо!
Настойчиво уговаривал человек, в меру своего старшинского разумения, но желающих стать прачками нашлось немного. Непривычно было девчатам такое, не слышали они, чтобы девушки в армии служили. Что дома скажут и что подумают? Согласились только подружки из деревни Холыньи Маша Варламова, Зина Силина и Оля Борисова. И еще Анна Николаевна Новикова. Анне Николаевне было под пятьдесят, на оборонные работы она пошла, чтобы не уезжать далеко от дома, ради этого и в прачки решила записаться. Согласие Анны Николаевны старшину не обрадовало. Он успел «засечь», что девчата ее Маткой называют, и деликатно поинтересовался, не трудно ли ей будет. Анна Николаевна на него и не посмотрела: